— Я выехал днем в понедельник, и прошло… сейчас вспомню… два с половиной дня. Сегодня должен быть четверг.
— Но сегодня пятница, — сказал Фабиан, взглянув на зарубки, отмечавшие дни.
Квинт недоверчиво уставился на него. Его густые черные брови сдвинулись.
— Меня все время мучает странное чувство, будто я как-то потерял день. Ничего не понимаю.
— Возможно, из-за удара по голове, — добродушно сказал Дион. — Из-за этого все путается. И вообще, это неважно.
Квинт знал, что шишка на голове здесь ни при чем, но промолчал. Нужно было решить более насущные проблемы.
— Каковы, по вашему мнению, намерения префекта? Просто держать нас здесь до бесконечности, пока — или если — Валериан не излечится от безумия?
Молодые люди кивнули.
— Таково мое предположение, — добавил Дион. Последовало мрачное молчание, затем Квинт произнес:
— Если бы могли как-то передать трибунам наши послания…
Фабиан покачал головой.
— Сомневаюсь, что из этого выйдет что-то путное. Они, в основном, германцы, как и большая часть легионеров. Не думаю, что они взбунтуются против своего командира, особенно, если Постум скажет им, что письма поддельные, а я считаю, что он, свиноголовый тупица, заставляет себя в это верить.
Квинт вздохнул, подавленный неопровержимостью этих доводов. Снова последовала пауза. Затем Квинт вскочил и яростно крикнул:
— Но — Марс и дух моего возлюбленного отца! Мы должны вырваться отсюда и вернуться к Светонию! Мы не можем просто сидеть здесь, как крысы в норе, зная, что происходит! Мы нужны своему легиону, да и мой легат Петиллий нуждается в той слабой помощи, что я могу ему оказать. Ведь они, может быть, в эту минуту сражаются с Боадицеей!
— Точно, — Дион чуть улыбнулся, затягивая ремень на сандалии. — Мы с Фабианом давно пришли к такому же выводу.
— Да, конечно, — извиняющимся тоном произнес Квинт. Он принялся мерить шагами узкое пространство между сундуками. — Как насчет Бальба? — через некоторое время спросил он. — Его нельзя оглушить, когда он приносит еду?
— Мы никогда не видели стражника, — отвечал Фабиан. — Он просовывает еду вон в ту дыру.
В нижней части двери было прорезано квадратное отверстие дюймов на восемь, закрытое запертой снаружи деревянной ставней — ясно… Да, ведь большинство казначейских помещений построено так, что они могут временно служить темницами.
— Но есть одна, очень слабая надежда, — медленно произнес Дион. — Пятница — день выплаты жалованья. Сюда приходят за деньгами для солдат, и от этого нельзя отказаться; если не желаешь вызвать подозрении. В прошлую пятницу Фабиан еще не прибыл, и я был здесь один, когда пришли Постум и Бальб и взяли необходимые деньги. Они меня связали, и можете представить, что при моей комплекции и безоружный, я вряд бы мог сразиться с этим дубоголовым слоном… Но теперь нас трое, и ты, Квинт, уж совсем не маленький…
— Но не такой большой, — скромно признал Квинт, однако глаза его внезапно зажглись. — Но это замечательная мысль, чудесная! Наконец-то у нас есть шанс.
Фабиан кивнул. Он был не столь впечатлителен, чем остальные, но на свой лад был возбужден не менее их.
— Мы должны подготовить все очень тщательно, — сказал он. Обдумайте каждую возможность и постарайтесь быть к ней готовы.
* * *
Часы тянулись. Они понятия не имели, сколько прошло времени, но были уверены, что все еще день — по слабому проблеску света из вентиляции. Дион считал, что в прошлый раз за армейским жалованьем приходили на закате, и когда отблеск померк, насторожились и умолкли.