— Пройтись со мной на берег… там прохладнее, и… — Квинта прервал звук трубы, раздавшийся из форта.
Он обернулся и прислушался к сигналу.
— Общий сбор, — объяснил он Регане. — Наверное, губернатор собирается сделать какое-то заявление. Я должен идти. — Он вздохнул, ибо снова вернулось сознание убийственного положения римлян. —
Мы увидимся позже? — В голосе его слышалась нескрываемая страстная тоска.
Ответом был лишь угрюмый, обескураживающий взгляд. Она вновь принялась за работу.
Итак, она не любит меня! — с жаром думал Квинт, уходя прочь. Ну и что? Она имела право на его защиту, и теперь она в безопасности — в такой же безопасности, как любой из них в этой опасной стране. Он, конечно, не собирается силой навязывать ей свое внимание, тем более, внимание запрещенное римскими законами. Она, в конце концов, всего лишь невежественная варварка, и помни об этом, сказал себе Квинт и вышел на плац.
Там уже собрались офицеры, старшие — префекты, трибуны, центурионы, и младшие — знаменосцы и оптионы. Они выстроились перед полосатым шатром, увенчанным позолоченным орлом. Оттуда выступил губернатор. За ним следовали командиры Двадцатого и Четырнадцатого легионов, и Петиллий Цереалис, у которого легиона больше не было.
Светоний взобрался на колесницу и мрачно заговорил. Его грубое багровое лицо под блистающим шлемом было исполнено усталости и беспокойства.
— Римские офицеры, — обратился он к настороженным слушателям. — Я должен сказать прямо — мы в тяжелом и позорном положении. Мы отступали настолько, насколько могли, но все же не покинули этот остров, о чем, конечно, нельзя было и помыслить. Рим никогда еще не знал полного поражения, не узнает и сейчас. Но мы еще не готовы столкнуться с британскими силами. — Он сделал паузу. — Я только что получил ужасные известия. Вернулся разведчик, которого я оставлял на южном берегу Темзы… — Он снова остановился и вытер пот со лба. — Боадицея полностью уничтожила Лондон, — произнес он хриплым, срывающимся голосом. — Она перебила всех, кого мы там оставили. Когда разведчик уходил, королева выступила на город Веруалий, где, без сомнения, поступит так же.
Светоний на миг закрыл глаза и вцепился в край колесницы. Потрясенный ропот прошел среди офицеров.
Неожиданно Светоний вскинул голову и закричал в небо.
— О Марс и все священные боги Рима —где второй легион? Почему он не приходит?
Жаркое солнце опаляло молчаливое сборище в форте. Над укреплениями лениво жужжали пчелы. Губернатор продолжал уже спокойнее.
— Когда в Уэльсе я впервые услышал о мятеже, то послал доверенного гонца прямо в Глочестер. Перед тем, как покинуть Лондон, я послал второго. И в ответ — ничего. Правда, легион может быть в пути. Я намереваюсь осторожно продвинуться на север и перехватить его. Однако, я чувствую — тут что-то не так. Я собрал вас, потому что мне нужен доброволец. Нет, подождите! — резко добавил он, поскольку тут же поднялось несколько рук. — Это чрезвычайно опасная миссия. Гонцу придется тайно пройти больше сотни миль по неизвестной местности. Мы не строили дорог в этих краях, а племена белгов никогда не были покорены. Придется идти мимо святилища друидов. Правда, я уничтожил большую часть этих гнусных жрецов на острове Энглен, но, боюсь, не всех. Думаю, некоторые еще прячутся в чудовищном круге камней на западе. Это задание — почти верная смерть, знаю, что римлянина этим не напутаешь, но здесь мне нужны другие качества помимо одной храбрости, или придется попусту потерять человека. Кто вызовется?
Снова поднялись руки, уже медленнее, но Квинт протолкался и выступил вперед.
— Я, губернатор.