Мне двадцать три, ему двадцать один. Я знаю, ты новичок в обществе, извини за прямоту… но это правда, что ты выросла у цыган?
Вивьен с легкостью могла сменить тему разговора, но ей совсем не хотелось увиливать и скрывать правду.
— Да, меня отдали еще в детстве. Мои приемные родители прекрасные люди, и я по ним очень скучаю.
— А кто твои настоящие родители? — Шарлотта наклонилась вперед, ее зеленые глаза хитро сузились. — Скажи, ты наполовину сестра Майкла Кеньона?
На лице Вивьен отразилось неподдельное удивление:
— Конечно, нет. Я дочь гувернантки мисс Харриет Олторп. Она как-то работала у леди Стокфорд.
— А твой отец? Кто он? — не унималась Шарлотта.
— Не знаю, — довольно резко ответила Вивьен, — и знать не хочу. Он насильно вырвал меня из рук матери, и я проклинаю его за это.
— Сколько же ты испытала. — Шарлотта откинулась на спинку стула, черты ее милого личика смягчились. — Жизнь среди цыган, наверное, так разнообразна. Почему же ты отказалась от свободы и выбрала жизнь в обществе?
«Потому что иначе мне пришлось бы выйти замуж за Януша из-за денег».
— Мы, женщины в таборе, не более свободны, чем аристократки, — осторожно ответила Вивьен.
— Мы? Ты так говоришь, будто все еще считаешь себя одной из них. Или ты собираешься туда вернуться?
Вивьен пожала плечами:
— Мне бы хотелось. Я скучаю по путешествиям, новым местам, а как приятно спать под звездным небом. Но больше всего, конечно, мне не хватает моих родителей.
— А Розочки собираются выдать тебя замуж. И уже готовят тебе приданое.
— Прости, что ты сказала?
— Ты разве не знала? Каждая из них вкладывает по тысяче фунтов для твоего замужества.
— Тысяча… три тысячи, — простонала Вивьен. Мгновение она металась между чувством недоверия и огромным желанием отдать такое количество денег родителям. Тут же отвращение пришло на смену нахлынувшим чувствам. Ни за какие сокровища мира она не выйдет замуж за богача аристократа! — Майкл будет в ярости.
— Майкл? — с интересом переспросила Шарлотта.
— Он до сих пор считает меня воровкой, — с ненавистью в голосе произнесла Вивьен, — по его мнению, ни одному цыгану нельзя доверять.
— Ну, это объясняет, почему он так пристально наблюдал за тобой, когда ты спускалась с лестницы.
Губы Вивьен раскрылись сами собой. Майкл наблюдал за ней?
Шарлотта с неподдельным интересом взглянула на Вивьен и с легкостью сменила тему разговора:
— Погадаешь мне?
Вивьен знала, что Майкл ненавидит подобные хитрости.
Ну и черт с ним.
— Если хочешь. Покажи свою ладонь.
Шарлотта медленно стянула перчатку, а Вивьен наклонилась ниже над ее рукой, размышляя, что же эта девушка хочет услышать. Но как только Вивьен взглянула на руку девушки, ее взгляд тут же застыл. Вся ладонь Шарлотты была покрыта шрамами, которые обвивали пальцы и уходили далеко в рукав.
— О, Шарлотта, — прошептала она, поднимая полные сочувствия глаза, — что случилось?
— Мне было тринадцать, когда рука обгорела в пожаре.
Ужасно выглядит, правда?
Вивьен увидела горечь и боль в ее глазах. Шрамы были действительно ужасны, но почему она показала их? Может быть, таким образом она узнавала, кто ее настоящий друг, а кто нет?
— Дай мне другую руку. — Вивьен решила, что лучше играть в свою игру, нежели бесконечно выражать сочувствие. — Я погадаю по ней.
Шарлотта восприняла это предложение с понятной подозрительностью. Как только она сняла перчатку с другой руки, мужской голос эхом разнесся по часовне:
— А вот и развлечение. Можно, я буду следующим к гадалке?
Глава 16
Вурма
Вивьен обернулась и увидела высокого, статного незнакомца, стоящего в дверном проеме.