— Ты имеешь в виду задаривать тебя подарками или, еще лучше, драгоценностями?
Она покачала головой:
— Я имею в виду обращаться со мной вежливо и галантно, а не хватать и приставать, — Майкл еще больше нахмурился:
— Я не приставал к тебе.
— Тогда как ты назовешь тот случай в замке?
— Удивительная прелюдия. Пока ты не передумала.
— Ты не дал мне выбора. Ты слишком тупоголов, чтобы увидеть свои собственные недостатки.
— Опять, — недовольно продолжал Майкл, — ты просто придираешься к мужчинам. Этот твой Януш, должно быть, грубиян и неряха.
Вивьен напряглась. Почему Майкл его вспомнил? Может, он… ревнует? Она расплылась в мечтательной улыбке, чтобы еще сильнее досадить Майклу.
— Позволь поправить твою ошибку насчет Януша, — сказала она, намеренно ласково произнося это имя, — он прекрасный человек с замечательным характером. И, честно говоря, он гораздо больший джентльмен, чем ты.
Майкл стиснул зубы.
— Неужели?
— Именно так, — беззаботно отреагировала Вивьен. — Вы, аристократы, совсем мало знаете о настоящем рыцарском поведении.
— А Януш знает?
— Конечно. Ты же не думаешь, что меня может заинтересовать мужчина, который плохо обращается со мной, не так ли?
Вот так. Пусть знает, что ее нужно уважать, а не приставать.
Майкл в задумчивости прикрыл глаза.
— Так ты думаешь, что цыган более умело ухаживает за женщиной, чем благородный джентльмен?
— Да, без сомнения.
Довольно неожиданно Майкл взял ее руку и поднес к губам. Он нежно поцеловал ее, заставив Вивьен вновь почувствовать прилив страсти. Разумеется, она спрятала свои истинные чувства.
Затем он встал в полный рост, от его ухмылки веяло зловещим продолжением.
— Ну что же, если ты хочешь ухаживаний, ты их получишь. Но в итоге, дорогая моя, я жду вознаграждения.
— Ах, молодость, — вздохнула Инид, — какие они живые и энергичные. Сразу хочется, чтобы снова было восемнадцать.
Розочки сидели на солнышке в саду у Дауэр-Хаус. Укутавшись в шали, чтобы спрятаться от холодного утреннего воздуха, они наблюдали, как Вивьен и Эми играют в прятки. Отголоски их смеха наполнили сердце Люси умиротворением.
— Когда тебе было восемнадцать, — довольно сухо заметила Оливия, — ты была глупа и импульсивна.
— Так же как и ты, — кисло отреагировала Люси, поворачиваясь к своей подруге, морщинки на ее лице все еще хранили надменную элегантность. — Как все мы. А помнишь бал в Лэндздоуне?
Оливия фыркнула, а Инид захихикала. Люси знала, что эти двое никогда не забудут тот романтический, но унизительный вечер.
— Да, мы были тогда такими проказницами, не так ли? — Пухлое лицо Инид озарила довольная улыбка. — И разумеется, мы были самыми прелестными леди на балу.
— Все восхищались нами, — согласилась Люси, наклоняясь, чтобы чокнуться бокалами с остальными, после чего они пригубили шерри.
— Но ведь не поэтому все глазели на нас, — осадила подруг Оливия, — мы сами из себя сделали посмешище. Не понимаю, как только вы сумели втянуть меня в такую пошлую аферу.
— О, не будь такой сварливой, — проговорила Инид, — никто из нас больше и не посмотрит на пудру, это уж точно.
— И уж, конечно, никому из нас не искупить этого позора.
— Леди, давайте не будем ссориться, — предложила Люси, поставив стакан на железный подлокотник кресла. — Как же мы были наивны, что напудрили соски, пытаясь их скрыть под платьем. Но мы же не знали, что в зале будет так жарко и мы все вспотеем.
— Это правда, — вздохнула Оливия, — если бы мы догадались одеть корсеты, то ничего не проявилось бы на белых платьях.
Люси улыбнулась:
— И никто не стал бы называть нас Розочками.
Инид наклонилась к подругам, ее глаза бегали:
— Чарльз первым заметил, помните? И тут же предложил Люси выйти за вето замуж. Преклонив одно колено, перед всем залом.
— Да, — пробормотала Люси.