Даниил поднял голову и взглянул на Солнце. Ему было тридцать восемь, и умирать совсем не хотелось.
Глашатай сделал вдох, чтоб зачитать приговор, но вынужден был остановиться, так как в следующую секунду Анна обмякла, упав в обморок. Фрейлины принялась обмахивать бедняжку веером, кто-то бросился за водой, истинный же убийца, встретившись с приговорённым взглядом, развернулся и пошёл прочь
Канцлер Будраш, тайный советник короля, шёл по длинному дворцовому коридору, и взгляд его был холоден. Тишину за окном вновь разорвал треск барабанов, за которым последовал короткий вздох толпы, и дробь оборвалась.
Соперник Будраша, муж Анны и премьер-министр королевства Широкороссия, закончил свой путь на виселице, как человек, предавший собственную страну и свой народ. Канцлер же уверенно шёл по коридору. Больше в его сердце не осталось ничего человеческого.
* * *Но смерть Даниила была не последней. В один из жарких июньских дней конца месяца слуга Василий встревожился отсутствием хозяйки в столовой к обеду. С тех пор, как казнили мужа, Анна превратилась в тень прежней Анны. Ела мало, делала это скорее механически, для того лишь, чтобы чем-то накормить Иринку, перестала появляться во дворце и всё время проводила в их с Даниилом спальне: что-то вышивала, что-то писала и, что более всего тяготило преданного слугу, совсем перестала говорить, замкнувшись в тягостном одиночестве. Разве что напевала колыбельные дочери перед сном, и только.
В тот день Василий поднялся позвать госпожу к обеду. Кухарка Марфуша расстаралась на славу: приготовила кролика в сметане любимое блюдо Даниила, которое Анна распробовала вскоре после их знакомства и нашла угощение великолепным.
А ты не боишься, что это расстроит нашу девочку ещё больше? неуверенно поинтересовался Василий.
Они давно ломали голову над тем, как бы вдохнуть в госпожу жизнь, пока кто-то не посоветовал стряпухе, выбить клин клином.
Сильная эмоция поможет сломать стену, заявила она, появившись в доме с кроликом в корзине.
А кролик-то тут при чём? растерялся Василий.
Ну, как же! Это ведь любимое блюдо Анечки и Данечки! взмахнув пальчиком, заявила Марфуша. Выдавим слезинку, а там, глядишь, и плотину прорвёт! Понимаешь, старый ты ворчун?!
Ну, дай-то бог, дай-то бог! кивнул слуга, после чего и изрёк каверзный вопрос, озвученный несколько выше: «А ты не боишься, что это расстроит нашу девочку ещё больше?»
И вот, остановившись у дверей спальни, он постучал, преисполненный тихой надежды на лучшее, но услышал только, как Иринка плачет в своей колыбельке, и осторожно заглянув в комнату, нашёл хозяйку лежащей в постели с безмятежно сложенными на груди руками. Сначала подумал даже, что бедняжка притомилась и спит столь умиротворённым было её исхудавшее, но не утратившее красоты лицо, и ошибся. Рядом, на кровати валялся пустой аптекарский флакончик. Только тут его обожгла мысль: произошло непоправимое! Потом он долго клял себя, что днём раньше не пошёл с хозяйкой на рынок, предположив, что та решила, наконец, как-то начать жить сызнова, а стало быть, мешать не следовало
Согласившись, что трагедия случилась в состоянии сильного душевного потрясения и надлома, митрополит внял просьбе Ольги, разрешив провести отпевание и церковное поминовение рабы божьей Анны по христианскому обычаю. Фрейлину похоронили рядом с могилами родителей под старым вязом. Панихида была скромной. Королева долго не снимала траур, а король свёл к минимуму все государственные дела, отдав их на рассмотрение Будрашу.
И вот, тайный советник сидел возле могилы Анны и, выпрашивая у неё прощения, которого уже никогда не мог получить, старался напиться. По его лицу текли слёзы, но были ли это слёзы раскаяния? Навряд ли! Впрочем, возможно ли заглянуть в душу к палачу и вынести справедливый приговор? Непоправимое свершилось, и что оплакивал Будраш, ведомо было лишь одному Будрашу.