«Я вызвал посланника и попросил немедленно связаться с его правительством, чтобы положить конец этому ужасу, лишенному всякого смысла»50.
Следующую телеграмму Бурцио отправил вечером 25 марта, но в Апостольский дворец она была доставлена только наутро, в 9:30. В ней четко указывалось, что словацкие власти не вняли требованиям папы. От своих источников в министерстве иностранных дел Словакии Бурцио узнал, что правительство объявило о «начавшейся депортации первого контингента численностью около десяти тысяч мужчин и женщин»51.
Примерно тогда же трудно установить, произошло ли это до или после встречи Мальоне со словацким посланником, ДАрси Осборн, посол Великобритании при Святом Престоле, передал тревожные сведения, полученные англичанами. Речь шла о насильственном перемещении восьмидесяти тысяч словацких евреев в одно польское гетто. ДАрси Осборн писал:
«Мое правительство уполномочило меня известить об этом Ваше Высокопреосвященство и узнать, есть ли, по мнению Святого Престола, способ смягчить эти бесчеловечные шаги, инспирированные Германией»52.
Разумеется, Бюро прекрасно понимало, что шансы на успех были крайне призрачными, тем не менее оно попыталось повлиять на ситуацию. От словацкого посла при Святом Престоле потребовали немедленно обратиться к своему правительству с тем, чтобы помешать проведению «столь прискорбных мер».
Высокие чины Ватикана известны своим умением сохранять самообладание в публичных делах (неотъемлемое качество тех, кто занимает столь значительное положение), но в глубине души Тардини негодовал. 27 марта, после того как в беседе с Пием XII и с государственным секретарем, кардиналом Мальоне, он упомянул о ситуации в Словакии, папа повелел немедленно отправить телеграмму поверенному в делах Бурцио, чтобы «известить его о предпринятых к настоящему моменту мерах и поручить ему лично ходатайствовать перед Тисо». Обладая чисто римским восприятием реальности, Тардини не удержался и ясно выразил то отвращение, которое внушал ему президент Тисо. В скобках он отметил: «(Не знаю, смогут ли дипломатические шаги остановить безумцев! А безумцев там два: Тука, который действует, и Тисо священник который допускает все это!)»53.
Не ухудшило ли ситуацию в Словакии вмешательство Рима, как это уже произошло в других странах, прежде всего в Польше? Да, если судить по отчету нунция Ротты из Будапешта, который месяц спустя сообщал, что депортация только ускорилась. По словам очевидца, к немецкой границе было отправлено тридцать вагонов для скота с отчаявшимися, запуганными еврейскими девушками, которых перевозили, судя по всему, по приказу СС54. Пункт назначения транспорта был неизвестен.
Об этом нунцию Ротте сообщила молодая венгерка Анна Вег, которая добровольно сотрудничала с ассоциацией, помогавшей евреям, и служила надежным источником информации. Анна говорила о втором транспорте из пятидесяти вагонов, на этот раз с еврейскими юношами. Конвой отправился из Жилины, вероятно, в Польшу. Еще тысячу девушек вывезли «в неизвестном направлении»55. За каждого депортированного еврея Словакия выплачивала Германии 500 рейхсмарок около 1700 евро по сегодняшним ценам.
По наивности или просто потому, что она выдавала желаемое за действительное, Анна писала, что «президент Тисо был так взволнован вмешательством Святого отца, что это сказалось на его здоровье». С вполне понятным цинизмом Тардини счел это замечание нелепым. Не в силах скрывать свою личную неприязнь к словацкому президенту, Тардини остроумно отметил, что «не заметно, чтобы здоровье Тисо сколько-нибудь пострадало на фотографиях он выглядит этаким paffutello [пухлячком]»56.
Несколько дней спустя Бюро получило письмо от представителей Всемирного еврейского конгресса и Палестинского еврейского агентства. Они благодарили Святой Престол за попытки повлиять на словацкое правительство. В самый разгар войны еврейские представители по-прежнему возлагали свои надежды на Пия XII и на настойчивую и целеустремленную команду его сподвижников, которая, однако, столкнулась с непреодолимой стеной тоталитарных режимов и в немалой степени утратила свою политическую силу и возможность оказывать влияние на ход событий в Европе.