Ещё как! Уж прямо не знаю, чем отблагодарить мне вас, Иван Яковлевич! Так вы его наладили, как Андрюшка не смог бы, Царство ему небесное!
На глазах тёти Маши блеснули слёзы. Она утёрла их рукавом.
Спасибо вам преогромное! И тебе, Риточка, спасибо. Вы приходите! Вишню пособираете.
Непременно зайдём, заверил старик, только не за вишней, а просто так. Ещё что-нибудь наладим.
Рита спросила:
А как там Сфинкс, тётя Маша?
Сфинкс без тебя, Риточка, худеет. Ты бы почаще его проведывала! Назвать назвала, а не навещаешь.
Рита пообещала нынче зайти. На том и простились. Сразу после ухода доброй соседки пришёл чуть более дальний сосед с другой стороны дядя Вася, плотник. Комкая в руках кепку, он пробасил:
Иван Яковлевич, простите за беспокойство! Вы мне пилу не посмотрите?
Что, опять не работает?
Да работать работает, но ведь вы мне тогда, два года назад, сказали, что, мол, мотор может зазвенеть! Вот и зазвенел. Я уж прям боюсь, как бы не сгорел он вовсе, мотор-то!
А ну, пойдём поглядим.
Риту раздражала эта готовность деда незамедлительно, по любому зову, срываться что-то налаживать, ремонтировать, проверять. Старый человек, уважаемый, а ведёт себя как мальчишка. Свистнули мчится! Такого рода нахальство со стороны соседей, родственников, знакомых сверх всякой меры имело место в Москве, а здесь того чаще. Вон, даже чай не допил!
Допив свой, Рита пошла спать. Спала она в нижней комнате. Её к дому пристроил дед. Также он пристроил и мастерскую. Эти два помещения разделял узкий коридор, который заканчивался тяжёлой дубовой дверью. За ней был сад. Рита обожала нижнюю комнату. Столько было в ней интересного! Самодельный шкаф хранил три комплекта дедовой офицерской формы времён войны, столько же шинелей, какой-то старый подсачек, спиннинги, плащ-палатку и надувную лодку на антресоли, дубовый письменный стол с двумя тумбами инструменты и рыболовные снасти, комод журналы сорокалетней давности. В непогоду у Риты не было более интересного дела, чем их листать, зачитывая до дыр. А ещё из комнаты можно было проникнуть в подпол очень глубокий, страшный. Рита одна опасалась в него соваться. Сейчас обе его дверцы были распахнуты, чтобы шла из земли прохлада. Казалось, что вместе с ней очень неприметно и ненавязчиво только взглядом сквозь паутину, колеблемую дыханием, проникает в комнату дух столетнего подземелья, все уголки которого одни крысы могли исследовать.
Да, после ранней рыбалки, вдобавок перед ночной гулянкой, конечно, необходимо было поспать часа три-четыре. Раздевшись, Рита легла в постель. Диван был ужасно старый, но не скрипел он ни капельки. Рита долго смотрела на потолок из досок, и слушала птиц, щебечущих за окном, в саду, и думала об Алёшке. Никак не мог он её оставить такой смешной, белобрысый, глупый! С этими мыслями погрузилась Рита в счастливый сон.
Глава шестая
Неподалёку от церкви была когда-то сельская школа бревенчатое двухэтажное здание. С четверть века пропустовав, она развалилась. Её руины в виде полуистлевших брёвен так и лежали на пустыре близ околицы. Остальное было растащено, когда школа ещё стояла. На этих брёвнах расположилась вечером молодёжь праздновать восемнадцатилетие Долгуновой Таньки. Сперва народу собралось много, и шум несколько часов стоял на весь край села. Но ближе к полуночи большинство разошлось, хоть водка была действительно дорогая, да и закуска сладкая яблочки. Просто стал накрапывать дождь. Кроме именинницы, не ушли лишь Рита, Алёшка, Витька ещё один деревенский парень, Дашка Колесникова и Димка. Димка был из Москвы, приезжал к родне на каникулы. Он оканчивал музыкальную школу по классу скрипки, но мог играть также на гитаре. Этим как раз он и занимался, сидя на брёвнах. Широкие листья клёна, который вырос среди развалин, не позволяли гитаре мокнуть. Играл будущий скрипач мастерски, но репертуар не вписывался ни в место, ни в настроение слушателей.
Сыграй что-нибудь из Цоя, просила Дашка, Бах для которой был всего-навсего смешным словом, ну, или из Бутусова! Я спою.
Пусть лучше играет он что угодно, чем я услышу, как ты поёшь! заорала Танька, не найдя яблоко, чтоб заесть полстакана водки, дайте мне что-нибудь! Быстро дайте!
Ей дали сливу, которая обнаружилась в чьём-то заднем кармане, так что была раздавлена.
Надо яблок ещё добыть, продолжала Танька, чуть отдышавшись, или воды! Пусть кто-нибудь наберёт воды из колонки. Ведь у нас много пустых бутылок!