Цветы несли невосполнимые потери, ветка так и свистела в воздухе. От кургана тянуло влажной разрытой землей.
Иван Сергеевич!
Да-да, Элина. Я понял. Но вывезти им ничего все равно не позволят.
Это не так важно. Главное, немедленно известить в случае обнаружения.
Взрослая женщина, грамотная, кандидатскую пишет, а язык канцелярский. Липкий, как у волостного писаря. Ну, да не его дело, конечно. Как научный руководитель он обязан следить за другими аспектами работы. Тьфу ты! Заразился манерой речи.
Ладно, отмахнулся профессор. Главное, деньги дали, а известить Пошлет Гришку на станцию телеграмму дать. Было бы о чем.
Перемазанные землей мужики сидели на ящиках и курили. На газетах лежал скудный обед: алюминиевые миски, хлеб и луковицы, в тени остывал десяток бутылок импортного пива. Все-таки не советские времена, были бы деньги теперь хоть пиво, хоть виски.
Что, орлы? Нашли?
Не давая никому открыть рот, Элина Романовна забежала вперед начальника, повернулась к нему лицом, словно заслоняя от рабочих:
Деревянное перекрытие, как вы и предполагали, профессор!
Показывайте.
Раскрытый курган был похож на разоренный муравейник: верхушку и один склон начисто срыл экскаватор, обнажив наполовину сгнившие бревна. Когда-то их не очень старательно обтесали профессор наклонился, поковырял пальцем и даже отломил влажную щепу. Будь он проклят, если это не десятый-одиннадцатый век! Все сходится. Скрестим пальцы, это должна быть могила того самого конунга.
Но откуда в Фонде знали, где именно финансировать раскопки? Загадка.
Поели? Отлично! Пиво потом, а то знаю я вас. Володь, давай за рычаги, Григорий отвозит землю в сторону. Не ссыпайте рядом, не надо. Затем и самосвал пригнали. Землю потом рассыплем, переберем, там тоже могут быть находки.
Любопытный Гошка выкинул уже свою саблю и лез к бревнам, пытаясь сдвинуть одно с места. Моторный мальчуган. Мрачноватый, ну да ничего.
Не лезь, дурик, придавит! добродушно прогудел экскаваторщик. Иди-ка к отцу.
Бревна были сложены не колодцем, как показалось сперва, скорее, вытянутой в длину конструкцией, посередине потолще, а ближе к краям сходящейся под острыми углами. Вверх торчал невысокий киль.
«Ладья это!» осенило профессора. «Имитация, конечно, но как бог свят корабль! Точно ведь конунг, простых норманнов так никогда не хоронили».
Верхние бревна снимайте вручную, техника там разворотит все! крикнул он бригадиру.
Внутри корабля а это он, он! было нечто вроде утоптанной площадки, немного кривого прямоугольника, на котором лежал скелет в когда-то полном, а теперь начисто проржавевшем доспехе. Ни украшений, ничего только железо. Угадывался шлем, съеденная временем кольчуга, на груди сложенные руки сжимали длинный меч, который острием указывал на стоящий в ногах странный ящик. Такого в захоронениях никогда не попадалось.
Захоронение оградите лентами. А ящик сюда вытаскивайте!
Профессор был уже немолод, лезть в развороченную ладью, пока не убрали грозящие обвалиться боковые бревна, желания не было. А любопытство не хуже Гошкиного! Тот вон уже залез, к мечу ручонки тянет, не обращая внимания на грозно глядящую Элину Романовну.
Двое работяг схватились за ящик, рассчитывая поднять его разом, но ничего не вышло. Словно за каменный пьедестал взялись, даже с места не стронули.
Тяжелый он чегой-та, начальник! вякнул Толик. Весь в наколках, он был самым живописным рабочим из всей бригады. И самым опасным, кстати: если удастся найти золото, за Толиком глаз да глаз. Не первая экспедиция у профессора и даже не десятая, насмотрелся он на таких деятелей. Сопрет ночью и ходу.
Шестерым рабочим вытащить ящик тоже не удалось. Сдвинуть сдвинули, но не более.
Володь, ковшом подцепишь? Аккуратно только.
Экскаваторщик кивнул, выглянув из кабины. Длинная стрела согнулась, повернула в сторону и начала распрямляться, жадно зачерпнув ящик вместе с грунтом. Словно съела. Но нет вот еще поворот, пыхтение дизеля, потом добыча опустилась почти к ногам профессора внизу, на ровной площадке перед раскопом, утоптанной десятками ног.
На скелет все пока плюнули: чего там в нем интересного, мужик и мужик. Меч бы еще кого заинтересовал, да только от него остались одни воспоминания, ржавый шампур, не больше. А вот ящик притягивал внимание.
Золотишко? жадно спросил Толик. Чисто просто интерес.