У меня уже слегка закружилась голова, и развязался язык.
Так ты что, правда этого хочешь?
Да, ты знаешь, с жаром выпалил Кирилл, я всегда хотел и хочу. Я такой человек, для меня семья это все. Это самое главное. Просто Когда мы ссоримся, то я не знаю Я начинаю сомневаться.
В чем?
В нас, что у нас все получится.
Но ты сам-то точно знаешь, что ты хочешь?
Думаю, да
Мне кажется, иногда надо просто делать. Брать и делать.
Кирилл замолчал. Началось кино, и он увеличил громкость. Мы еще долго сидели, обнявшись, пока не началась реклама. Потом он поставил видео на беззвучный и спросил:
Хорошо. А как ты сама видишь наше будущее?
Счастливым, разумеется, в Эмиратах и с кольцом на пальце, ответила я и чмокнула его в щеку.
А если бы сегодня был твой последний день, что бы ты сделала? задал вопрос Кирилл, отпивая вино из бокала.
О! Даже не знаю. Дай подумать. Я бы позвонила всем, кто мне насолил, и послала бы их к черту! А еще прыгнула с парашютом.
А я бы занялся любовью Иди сюда.
Мы целуемся под шум дождя, Кирилл гладит мою шею, и в этот момент я понимаю, что готова ему простить все: опоздания, его трусливый характер, его безответственность потому что я его люблю. И точка.
Я буду тебя любить всегда, произношу я. Даже когда ты станешь седым стариком, кривым и косым, и будешь ворчать с утра до ночи и ходить с палкой.
А я буду любить тебя. Всегда, отвечает Кирилл. Даже когда ты родишь пятнадцать детей и станешь толстой, будешь весить двести килограмм, и твои волосы будут похожи на птичье гнездо.
Вот уж спасибо! смеюсь я.
Правда-правда!
Глава 2
Спустя два, три, потом четыре года ситуация так и не изменилась. Кирилл вечно сомневался: то в себе, то во мне, то в нас. И пускай любому постороннему человеку было очевидно, что в нашем союзе я люблю Кирилла гораздо больше, чем он меня, ему все равно чего-то не хватало. Речь о путешествии в Арабские Эмираты уже не заходила, как и о свадьбе. Мне казалось, если я стану лучше, Кирилл заметит мои старания, оценит по достоинству мою заботу и любовь, то все-таки решится сделать предложение. Но вместо этого он просто исчез.
Дочку хотела я, а мой любимый мужчина, который так и не стал официально моим супругом, отговаривал меня от рождения ребенка. Когда я забеременела, то была на седьмом небе от счастья. Оказалось, мою радость Кирилл не разделяет.
Это такая ответственность! причитал он.
Да, ну и что? Я же тебя люблю.
Да и я тоже. Но пойми, мы еще слишком молоды. Что мы можем дать этому ребенку? Мы сами жизни не знаем, а чему его научим?
Ты прав. Но раз ребенок пришел в нашу жизнь именно сейчас, значит, будем восполнять пробелы в знаниях и учиться этому. И давать эти знания ребенку. Все же не случайно, ты понимаешь
Да знаю, знаю! Кирилл измерял комнату шагами и хватался за голову. Ты даже не представляешь, каково это для мужчины, понимать, что ты ничего не можешь дать этому ребенку. Это такие затраты! Это образование! Это куча всего.
Мне тоже страшно. Но я буду рожать.
Ты уверена? А что скажут твои родители?
Да мне без разницы. И мама, кстати, рада. А папе я еще не позвонила.
Может, надо обследоваться? Мы пили алкоголь, мы не планировали все это, Кирилл взмахнул руками. Даже анализы не сдавали Может, у нас инфекция, и тебе нельзя рожать?
В любом случае я пойду к врачу и обследуюсь, ответила я.
После сдачи анализов обнаружилось, что я совершенно здорова, о чем и сообщила Кириллу.
Может, все-таки не будем торопиться, Марго: ведь мы так молоды.
Я уже сдала все анализы, и я здорова. Показаний для прерывания беременности нет.
Но я не хочу этого ребенка! И вообще, я тебя об этом не просил!
В смысле? О чем?
О ребенке.
То есть ты хочешь сказать, что я сама его себе взяла и сделала? А ты тут ни при чем?
Нет, конечно. Я просто в шоке. Я не готов. Пока еще не поздно, пойди и закажи таблетку, я узнавал, теперь так можно
Однако я была несгибаема, как сталь. Он предал меня! Теперь по ночам я рыдала в подушку, думая о том, что раз он способен произнести вслух такие страшные слова, значит, он меня не любит.
Первый год жизни ребенка выдался непростым для нас обоих. От недосыпа я превратилась в оголенный нерв, Кирилл постоянно где-то пропадал, а помогать нам было особо некому. Все бабушки и дедушки, хоть и пенсионного возраста, по-прежнему работали, вдобавок жили мы территориально в отрыве от родственников.