Глубоко вздохнув, гигант молча опустил голову.
Молчишь, крыса? Хм А ты не так глуп, как мне показалось, сощурив свои отёкшие глаза, произнёс Кобылин.
Заносчивым людям, вроде тебя, все вокруг кажутся дураками, спокойным басом сказал Эстебан. Мне доводилось убивать таких, как ты. Там, на песке арены, перед смертью они всегда унижались. Становились жалкими ничтожествами. Ползали, умоляли.
Осторожнее с языком, сучок. Мне ведь недолго его подрезать, сплюнув под ноги Эстебана, прошипел комиссар.
Ах да проигнорировав Кобылина, продолжил Эстебан. Ты прав, я действительно знаю больше, чем рассказал, наклонившись к Кобылину и понизив тон, прошептал он. Но твои грязные уши никогда этого не услышат, кивая, добавил он.
Кобылин шмыгнул носом, облизал оттопыренную нижнюю губу и, схватив Эстебана за волосы, ударил его кулаком в живот.
Ты что творишь, жаба?! заревел экзекутор и, подлетев к Кобылину, заехал ему кулаком в лицо.
Ах ты сука! повалившись на пол и сплёвывая кровь, прошипел комиссар. Руку на меня поднял? Зря, ох, зря! процедил он и, поднявшись с пола, бросился на дознавателя.
Два здоровяка схватились не на жизнь, а насмерть. Свалившись на каменный пол, они с переменным успехом продолжали борьбу, пока Кобылин не почувствовал под собой кусок пеньковой верёвки. Рванув за её конец, комиссар захлестнул верёвку вокруг шеи экзекутора и стал натужно его душить.
Помогите!!! закричал Эстебан, надрывно натянув цепь. Эй, там, наверху!!! Кто-нибудь!!! Помогите!!! однако привыкшая к таким крикам в застенках стража не обращала на них никакого внимания.
Тем временем, перевернувшись набок, хрипящий дознаватель схватился за стол. Экзекутор был настолько крепок, что сумел подняться на ноги вместе с повисшим на нём Кобылиным. Однако силы стремительно покидали дознавателя, в его выпученных глазах показалась обречённость и ужас. Погибая от удушья, здоровяк вытянул руку в сторону Эстебана.
Метавшийся на цепи гладиатор рванулся вперёд и вытянул свою могучую руку навстречу.
«Только бы дотянуться! думал Эстебан, до боли растягивая сухожилия. Дотянусь, вырву его из лап этого выродка».
Но цепь была предательски коротка. Рука дознавателя безвольно повисла, и его грузное тело обмякло в руках убийцы. Всё было кончено.
Обтерев рукавом градины пота, комиссар размотал с шеи убитого верёвку и швырнул её в угол. Удерживая бездыханное тело, он что было сил толкнул его в сторону Эстебана. Труп экзекутора рухнул у ног узника. Эстебан склонился над дознавателем и, убедившись, что он мёртв, с презрением посмотрел на комиссара.
Шатаясь, Кобылин добрался до стола и дёрнул за свисающий над ним шнурок. Раздался громкий звук небольшого колокола, на который мгновенно отреагировала стража. Сверху загрохотали тяжёлые сапоги.
Этот ублюдок убил его! заорал Кобылин. Задушил, сука!
Он лжёт! Лжёт! заметавшись, словно загнанный зверь, закричал Эстебан, после чего дёрнулся в сторону Кобылина и, получив от стражника размашистый удар деревянной дубинкой по голове, безвольно повис на натянутой цепи.
Глава 4
В комнату Гаспара тихо вошла женщина лет сорока и, поставив поднос на стол рядом с постелью, на цыпочках двинулась к двери. Женщина явно боялась разбудить рыцаря, оттого спешила тотчас испариться из его покоев. Несмотря на то что комплекцией гостья была не из хрупких, двигалась она легко и практически бесшумно.
Однако Гаспар уже не спал, и, повернув голову вслед крадущейся из комнаты пышке, он почтительно и громко поздоровался.
Ох, простите, я разбудила вас, вздрогнув, виновато произнесла она.
Нет, нет, что вы! Я давно уже не сплю, раздувая пшеничные усы, сказал Гаспар. Так сказать, притаился в засаде. Признаться, мне безумно не терпелось узнать, кто оставляет мне все эти яства, когда я сплю. Вы были так неуловимы, мадемуазель, что, клянусь честью, мне уже начало казаться, что еда в комнате появляется сама собой, приподнявшись на постели, произнёс он с улыбкой.
Нет. Ну что вы, в самом деле! Никаких чудес, присев рядом на стул и сдвинув колени, сказала она. Господин Массар Годо велел откармливать вас как поросёнка. Вот. Стараюсь, с лёгким смущением в голосе сказала она.
Кажется, старик всерьёз решил зарумянить меня на вертеле, с напускной серьёзностью произнёс Гаспар.