Кто собрался праздновать мое новоселье этой дрянью? закричал с кухни Влад. Высунулся наполовину в комнату, потрясая бутылкой с густым белым содержимым.
Его никто не услышал. Орали подключенные наспех к магнитоле колонки, девушки деловито вытаскивали из Владовых сумок вещи не то, чтобы помочь, хотя и это тоже чтобы расчистить немного пространства. И швыряли их то на столик, то в старомодный, но надежный на вид шкаф. Журналы вперемешку с носками, а полка с джинсами украсилась поверх стопки штанин мотком провода.
Сам разрешил.
Влад пожал плечами и вернул кефир на стол. Пусть стоит. В крайнем случае завтра пригодится. Судя по количеству выпивки, завтра будет в почете все кислое и холодное.
Новоселье было немного искусственным. Плюшевым, как сказал бы Леха, сейчас балансирующий на кривоногой хозяйской табуретке с дрелью в руке. Квартиру Влад не купил, откуда такие деньги, а снял на полгода. Или дольше жизнь покажет.
Энд насинь элс мэттэ-э-э-э! орал с балкона Ганс, уже пришедший выпившим. Он непрерывно курил, а сейчас, в восторге от песни, еще и колотил руками по старым деревянным перилам, просыпая вниз искры от сигареты и труху.
Звук дрели легко перекрыл и музыку, и пьяные вопли. Тоже надо: хозяйка велела повесить на место давно выдранный кем-то из стены карниз. Он так и висел, подобно флагу сдавшейся армии и съехавшая набок вниз штора только усиливала эффект.
Лиза заглянула на кухню:
Помочь?
Нет, она не его девушка. Жаль, но Влад кивнул, не рискуя перекричать заливистый долбеж дрели и почти плачущего к концу песни Хетфилда.
Кухня была метра четыре. Квадратных, что делало совместное пребывание на ней двух и более людей нереальным. Лиза поняла это сразу и, помыв пару тарелок, скрылась обратно в комнате. Уворачиваться от локтей Влада ей не понравилось.
Ладно, хоть с вещами поможет и то хорошо.
Ганс вернулся с балкона и теперь громко рассказывал что-то Светке. Вот они пара, хотя никто не мог понять почему: медлительная, но симпатичная блондинка могла бы найти кого-нибудь и получше. Ганс упрямо шагал в сторону цирроза печени, не сдаваясь по дороге женским чарам.
Так Помыть огурцы и помидоры. Это сделано. Порубать хлеб, сыр и колбасу, не заботясь об эстетике лишь бы на ломтики. Ломти. Ломтищи, так оно точнее. Все сожрут.
Влад воровато оглянулся на дверь: нет, никто не смотрит. Отвернул крышку и хлебнул прямо из горлышка граммов двести водки. Вкус странный какой-то, что туда намешали? Колючий комок пролетел внутрь, вниз, наливаясь по дороге теплом и оседая на неведомое дно. Его праздник, в конце концов, а он трезвый как дурак.
Пошло очень неплохо.
Леха закончил долбить неподатливую бетонную перемычку и теперь вбивал в нее дюбели. Вот это человек меньше слов, больше
Утьмлядь! одновременно с хрустом и матом на пол грохнулось нечто увесистое.
Ле-о-о-оха! Ты ж десантник теперь, ну пьяно засмеялся Ганс. Вставай давай! Слышь, хорош валяться.
Алешенька, тебе больно, да?
Музыку кто-то вырубил. Влад закинул последнюю порцию ломтей хлеба в миску. Вытер руки полотенцем и пошел смотреть, что там вообще происходит.
Пострадавший лежал головой на коленях Лизы, сидевшей прямо на полу. Молоток валялся в стороне, рядом с останками мир ее праху! табуретки. По виду, ее разнесло взрывом. Ганс вертелся рядом, то подскакивая с ненужными советами, то отбегая обратно к Светке. Анжелика, неведомо зачем приглашенная то ли Лехой, то ли Гансом, испуганно моргала из дальнего конца комнатушки. Откуда она вообще взялась в их теплой компании? Влад подумал, что ему хочется выгнать ее за бессмысленность. Вот прямо сейчас. Взять и выставить за дверь.
Леха, живой?
Тот что-то пробурчал в ответ, ощупывая левой рукой правую, от локтя до запястья.
Да это Блин. Сломал, что ли. Или ушиб?..
На кухне с треском включился холодильник: Влад до этого и не думал, что подобное еще работает пузатый, с облупленной вертикальной ручкой и остатком намертво прибитого к дверце шильдика «мбов» с росчерком в конце.
Если сильно опухнет сломал, с неведомо откуда взявшейся уверенностью сказал Ганс. Я в интернете читал. Давай водки дернем?
С-с-сука, один дюбель забить осталось. И два самореза завернуть, огорченно сказал Леха. А я теперь руку поднять не могу.
Крови нет? внезапно спросила Анжелика. Вопрос был до того странным, что ей никто не ответил. Слепая, что ли? Конечно нет, видно же Леха задрал рукав свитера до плеча и снова щупал руку.