Интересно, что за мысли копошатся в этой безумной голове?
Я не просто демон, птичка, безмятежно кивает Генри, я исчадие ада. Думаешь, мне не по силам разобраться с мелким лондонским демоньем? Здесь мало исчадий ада, большинство уже на Полях.
Генри, Агата звучит устало, и на краткий миг мерещится, что она готова сдаться. А потом она устало трет виски и будто встряхивается, Генри, ты же понимаешь, что я не могу остаться в смертном мире?
Да в общем-то черт с ним, можешь ты или нет, скептично откликается Генрих, птичка, я смогу тебя удержать. И удержу. Ключи-то твои у меня, забыла? И без них ты никуда не вернешься.
Девушка хватается за карманы. Кажется, она уже и забыла, что он ее обыскивал. И ведь не просто так обыскивал, но ключи стащил, все три, потому что не имел никакого желания, чтобы она ускользнула от него без его разрешения. А теперь
А теперь, что стоит вытащить ключ из кармана и сжать его между пальцами. Не так много силы нужно, чтобы уничтожить в смертном мире предмет из Чистилища. Особенно демону. К ногам осыпается белый пепел. Еще два ключа осталось.
Генри, не надо, впервые за все время своего краткого знакомства с Агатой Виндроуз Генри видит в ее лице нешуточную панику. И ощущает ее острый вкус.
Ну а что мне с тобой сделать, если ты не понимаешь, что нечего тебе в Чистилище больше делать и уж тем более работать? честно говоря, вкус страха Агаты Генриху приходится не по нутру. Он вообще бы предпочел, если бы она на него реагировала как-то совсем по-другому.
Между ними замирает тишина. Он не торопится расправляться с оставшимися ключами, ему нужно уже, чтобы она поняла его правоту.
А девчонка смотрит на него, прикусив губу, напряженная ее чуть ли не трясет. До понимания ей далековато.
Ведь до нее два шага, не так и много, чтобы преодолеть это расстояние. Ведь само по себе просится, что он шагнет к ней и успокаивающе прижмет к себе И да, щека, конечно, помнит пощечину, усиленную святым огнем, но, если двигаться не так быстро и напористо, может, и выйдет
Додумать Генрих не успевает, потому что Агата встряхивает головой и разряжает молчаливую паузу.
Генри, тебе не кажется, что, если ты силой начнешь держать меня в смертном мире, это в твоей кредитной сводке точно засветится?
Вот ведь хитрая крылатая зараза в принципе, да, это резон ее не держать, но слабый.
Готов поспорить, уже к завтрашнему утру ты будешь сама просить, чтобы я тебя удерживал силой, удивляется Генрих.
Ну хоть похабность этой фразочки не пропала втуне. Девчонка в который раз залилась краской, и от нее запахло смущением. Отлично, хоть не паникой.
Ты можешь не пошлить? полузадушенным тоном выдыхает Агата. Такое ощущение, что ты только об одном и думаешь.
Нет, серьезно? А Генрих думал, что он родился во времена скромниц. Агата же вроде из недавно умерших, что ж такая неискушенная-то?
Ну почему об одном, Генрих многозначительно улыбается, я думаю о большом количестве вариаций того, что могу с тобой сделать. Очень большом количестве вариаций
Прекрати, пожалуйста, Агата это уже тихонько выстанывает, явно желая провалиться куда-нибудь подальше.
Ну ты мне еще дышать запрети, Генрих насмешливо хмыкает, а затем подкидывает в ладони второй ключ. Агата приходит в себя тут же.
Не надо, правда, уже более слабым голосом просит она, мне нужно вернуться. Я, в конце концов, не смогу жить здесь.
Я могу, Генрих пожимает плечами, любой человек из Лимба может.
Становясь демоном, замечает Агата, будто Генрих об этом внезапно запамятовал, в мире смертных тем, кто уже умер, запрещено жить. Бывать можно. Навещать родных или работать. Но не жить. Здесь нам и питаться нечем.
Агата, Генрих с трудом подавляет в себе вздох, да, тебе придется стать демоном. Но лучше стать бесом, чем отправиться в ад, я уверен. Поверь, грешить я тебя заставлять не собираюсь. Разве что Разве что по ночам ты будешь моей личной грязной грешницей. Но я никому об этом не расскажу, можешь не сомневаться. И сильно это тебе не навредит, так что совесть твоя будет чиста. Почти
Девушка прижимает к пылающим щекам ладони, явно пытаясь ими охладить горячую кожу на лице.
И все-таки девственница в двадцать три это нонсенс, а папа мне добродетель, добродетель, шепчет Агата еле слышно, по человеческим меркам, но Генрих не удерживается, хмыкает в кулак. Птичка. Как забавно, что она забывает о таких бонусах демонической жизни как усиленный слух.