Вы совершенно правы, органическая химия один из моих профильных предметов. А вот групповое дуракаваляние нет. Но я все равно вас внимательно слушаю. Считаю, сколько раз прозвучит слово «теоретически». Пока двадцать три, но я немного отвлекся в начале, так что мог пропустить разок-другой.
Лионэ чуть наклоняет голову.
Почему именно это слово?
Я пожимаю плечами:
Оно лишает веса все остальные. Теоретически возможно слишком многое. Что ни возьми все теоретически возможно. Спросите меня, например: «Можно ли создать мехимеру, которая будет погружать человека в состояние как там эски говорят? Близкое к коме. Теоретически?»
И вы ответите?..
А вы не догадываетесь? Что теоретически возможно. Но преступно и неэтично, разумеется.
Я вижу, как напрягаются мышцы вокруг ее рта.
Возможно в принципе? Или возможно для вас? Теоретически.
Вы что, заподозрили меня в гениальности? Приятно. Но нет, у меня пока не было шанса проверить, насколько я новатор в мехимерике. Так что возможно в принципе. И теоретически. А еще, кстати, теоретически возможно, что в одно прекрасное утро на подоконнике вашего кабинета найдется забытое Стрелком «жало». Заряженное, для вашего удобства, тем самым нейротоксином. Или чем-то другим. Туда вполне можно запихнуть тех же мехимер, если придумать, как уменьшить их до уровня микроорганизмов. Теоретически.
Ясно. Жаль, что мне пришло в голову нарушить ваше молчание. Боюсь, время, потраченное на этот диалог, было потрачено не слишком продуктивно.
Я широко улыбаюсь джазовой пиджачке, демонстрируя, как мало меня волнует ее раздражение.
После этого беседа еще какое-то время скачет по кочкам зрения, периодически скатываясь в ямы прискорбного невежества. Я слушаю не очень внимательно, потому что диалог с Лионэ заставляет меня вспомнить о Большом Луу мехимере, которую я пишу. И которую должен вырастить к концу пятого курса, чтобы получить разрешение на работу. У меня вспыхивает сразу несколько любопытных идей насчет ее внешнего вида, с которыми хочется поиграть немедленно.
Но приходится ждать, пока день кривоватым вихляющим колесом докатится до вечера.
Через историю искусств, которую в нужных местах обнажает для нас Павла И́мберис. Эта пожилая тетка, состоящая, по-моему, наполовину из ртути и ржавой проволоки, а наполовину из поэзии мертвых цивилизаций единственный ментор Песочницы, которого я по-настоящему уважаю. Правда, безо всякой взаимности.
Через марш-бросок сквозь октябрь в мастерскую Домны Кар_Вай и обратно.
Через обед, съеденный в приятном одиночестве.
Через час внутренней тишины, положенный каждому студенту.
Через неординарную математику.
И, наконец, через музыкальный час, на котором нас мучают каким-то ископаемым хоралом.
Когда же я добираюсь до мастерской и устраиваюсь за рабочим кубом, выясняется, что за день утренние идеи успели выцвести и подрастерять свое обаяние. Но уходить из-за этого я, конечно, не собираюсь. Повозиться с Большим Луу, даже без конкретных задач все равно удовольствие. Персональный кубик проигрывает что-то из рабочего плейлиста, но я почти не слышу музыку. Слишком увлечен.
В шею болезненно тюкает. Я машинально дотрагиваюсь до этого места. Нащупываю что-то маленькое, гладкое и прохладное. Уже проваливаясь в хищный черно-бурый туман, я все-таки успеваю повернуться к двери в мастерскую. Ничего толком не вижу. Одни плавающие цветные пятна да смазанный силуэт среди них. Кажется, невысокий.
Жаль, никому уже не рассказать
В этой части истории я веду себя очень смирно. Но это мне не помогает.
Вытаиваю. Из черно-бурого. Медленно.
Неподъемные веки.
Хрупкие мысли.
Все, что длиннее нескольких слов разва
Нет запахов. Звуки? Непонятно.
Но жестко. Неравномерно. Прохладно кажется.
Ладони оттаяли. Под ними трава. Кажется.
В сущности, все кажется.
Потому что во мне
Ломаются и тают. Мысли. Думаю снова.
Был выстрел. Потом туман. Но я понял, успел
Ломаются. Опять.
Еще раз думаю.
Я мехимера. Нет, не то.
Я мехимерник.
Да. Но тоже не то.
Я мехимерник. Во мне мехимеры.
Маленькие. Очень
Как это называется?..
Нано кажется. Да.
Стрелок гений.
А я Еще в мастерской.
Или уже в эс-комплексе.
Но еще я здесь.
Где здесь?
Здесь есть трава. Нет запахов.
И мехимер нет. Но это кажется.