Утром сонный Жиль, уже одетый на учёбу, спускается завтракать и застывает, открыв рот. За столом в гостиной сидит отец Ланглу и поглощает омлет с поджаренными полосками грудинки. Вероника, розовощёкая и растрёпанная, быстро подносит к губам чашку, пряча улыбку.
Доброе утро, смущённо произносит Жиль. Вот так вот
Доброе утро, Жиль. Присоединяйся, приглашает воспитанника Ксавье.
Неловко грохоча стулом, подросток усаживается за стол. Косится на довольную сестру, чешет кончик носа. Из кухни выплывает Ганна, плавно колыхая юбками и напевая, ставит перед ним тарелку.
Вся семья в сборе! радостно восклицает нянька. Мадемуазель Амелии только не хватает.
Мадемуазель так вчера нагулялась, что проспит до обеда, уплетая омлет, комментирует Жиль. Под утро явилась ко мне в одеяле, влезла в кровать, как в свою.
Вероника и Ксавье смеются, подросток закатывает рукав свитера и показывает синяк на предплечье:
Ага, посмейтесь. Вам бы так на пол грохнуться. А эта даже не проснулась. Сопит в двух одеялах, только нос и пятки наружу!
Люблю, когда ты болтаешь, говорит Вероника. Это так редко бывает
Жиль окончательно смущается и принимается за завтрак.
Давай я тебя на лодке довезу? предлагает Ксавье.
Спасибо, Учитель. Мне по дороге быстрее. В десять лекция по социологии, надо быть.
Там такие лужи, что как бы тебе не утонуть вместе с велосипедом, качает головой Вероника. С отцом Ксавье надёжнее.
Кто же спорит?
Жиль хватает чашку сестры, делает два больших глотка, ставит её обратно и почти бегом покидает столовую.
Всё моё какао допил, констатирует Вероника и кричит ему вслед: Свитер брось в стирку, надень чистую куртку!
Бережно прикрыв за собой входную дверь, Жиль сбегает с крыльца, прыгает через лужу, отпирает ворота и спешит по мокрой плитке дорожки к гаражу. Две минуты спустя велосипед уже несёт его мимо побитых дождём садов к выезду из Ядра. Жиль аккуратно огибает валяющиеся на мостовой сломанные ветки, объезжает лужи. Навстречу торопятся на работу люди из Второго круга: горничные, садовники, няньки, разнорабочие. Несколько раз Жиля обгоняют электромобили разъезжающихся из Ядра элитариев. Вежливо сигналят, объезжая парнишку, а Жиль приветственно машет им рукой.
«Странное это чувство: когда тебя все узнают, а ты почти никого не помнишь», думает подросток, провожая взглядом очередную машину.
Здесь, в Ядре, он чувствует себя абсолютно чужим. Будто его выдернули в другой мир изобильный, уютный, цветущий. В мир, где каждую ночь спишь в постели с чистым бельём, зимой не цепенеешь от одной мысли о том, что льёт холодный дождь, а тебе негде укрыться; в мир, где к тебе обращаются вежливым «месье» и три раза в день спрашивают, чего бы ты хотел поесть. А ещё заставляют чистить под ногтями, мыть голову дважды в неделю и отбирают свитер только потому, что он старый.
Советник должен выглядеть соответственно статусу, пафосно цитирует Жиль старшую сестру и усмехается.
Наверное, Веронике с ним тяжело. Наверное, она заслуживает лучшего брата. Но он старается, ищет то, что она называет сложным словом «компромисс». Когда любишь кого-то, согласишься и одеться в неудобную, но новую одежду, и в суде будешь держать себя в руках, и в гостях кивать и улыбаться. Но какая же тоска при этом одолевает!
«Прекрати, мысленно одёргивает себя Жиль. Сам себя загонишь. Давай думать о хорошем. Учитель сегодня ночевал у нас замечательно же! Вот бы ему остаться в нашем доме навсегда. Когда он приходит, Веро распускается, как цветок. Розовеет от счастья. Смеётся искренне, а не потому, что хочет, чтобы мы с мелкой видели, что она умеет смеяться. Поёт. Танцует даже иногда. Счастье это просто. Когда любишь живёшь. А я?.. Я тоже живу. Я жду. Хоть и всё так плохо, я её жду. И верю, что она тоже».
Позади плещется под шинами электромобиля вода в лужах, сигналит клаксон трижды. Жиль сворачивает на обочину, спешивается и оборачивается. Машина останавливается поодаль, открывается передняя дверь, выходит Кристиан Меньер и машет ему рукой:
Бойер, хорош грязь месить! Пока все лужи объедешь, в Собор поспеешь только к вечеру. Прыгай на заднее сиденье, давай!
Жиль смотрит сперва на однокурсника, одетого в ярко-синие джинсы и приталенную рубашку навыпуск, потом на свои забрызганные грязью брюки и внезапно для себя соглашается. Вдвоём они прикручивают велосипед к крыше электромобиля, усаживаются и едут дальше.