Замечательный молодой человек и, кстати, перспективный начинающий адвокат. Семья его отца очень уважаема в нашем городе, и, продолжая расхваливать Поля, женщина искоса поглядывала на меня.
К чему Вы это говорите, мадам Джеральдина? не выдержала я.
Да что ж непонятного, леди Элизабет? Поль Вас полюбил!
О какой любви идет речь? Мы знакомы всего один день! Это смешно.
Какая разница, леди? Если Вы влюблены, то время не имеет значения. Подумайте, кто Вам больше по сердцу: хмурый воин с северных земель или добрый юноша с честными намерениями?
Вы говорите словами Поля, а ему всего восемнадцать, он совсем мальчишка, заметила я.
Вы и сами открыты, как ребенок, леди, и Вам будет сложно со своим нынешним избранником. Поверьте мне, дитя мое.
Я знаю. Но я приняла решение, ответила я.
Похоже, эти слова, произнесенные довольно грустно, Джеральдина передала молодому Полю. На другой день портниха вручила мне письмо:
Поль очень просил передать его. Он сказал, что за Вами осталось последнее слово, госпожа.
Мне вдруг показалось, что сейчас войдет в комнату сэр Хэдли, и все услышит, или же кто-нибудь донесет ему. А гневить Оливера мне вовсе не хотелось. В какой-то минутной панике я схватила протянутое письмо и без раздумий отправила в огонь. После этого мне полегчало.
Вечером я сказала барону, что решительно отказываюсь от услуг Джеральдины. Больше я ее не видела, а платье дошивала мне другая портниха.
Весь вечер у графа Грейстока я нервничала, как бы не сделать чего-нибудь предосудительного, но ужин прошел хорошо, даже великолепно.
Я понемногу осваивалась в 14 веке. Когда графиня Грейсток поинтересовалась, почему я так мало ем, я честно ответила, что не привыкла есть подобные блюда без вилки. На меня вдруг обратилось всеобщее внимание. Оказывается, вилка еще не вошла в обиход всей знати, но королевские особы уже начали использовать ее. Посыпались вопросы о моем происхождении и родственниках, и я невольно стала искать поддержки у Оливера. Он ответил на все это уклончиво и немногословно, чем и прекратил расспросы окружающих. Однако их любопытство не угасло, и некоторые из присутствующих стремились завести со мной разговор. В основном, беседы состояли из банальных, ничего не выражающих фраз, но при этом я не один раз слышала комплимент своему голосу. Если раньше я стеснялась своей манеры разговаривать, то после этого вечера обнаружила, что мужчинам даже нравился мой акцент.
Барон не любил танцевать, а я еще не научилась этого делать, и потому отказывала всем приглашающим, оставаясь рядом с женихом. Но была и еще причина одна неприятная особа с сомнительными намерениями относительно моего Оливера. А когда я узнала, что они уже давно знакомы, то и вовсе не отходила от него ни на шаг. И, по-моему, Оливеру это было даже приятно.
Я внимательно слушала светские беседы, следила за присутствующими господами и впитывала все, как губка. Мне хотелось быть подстать своему воспитанному жениху, и, чтобы его знакомые женщины, какими бы они ни были, исчезли для него отныне и навсегда.
На следующий день нам пришли приглашения на обеды в нескольких видных домах Сан-Жан-де-Мольен, но Оливер предупредил, что через пару дней нам уже следует выезжать домой. Наступало время морского отлива, а нам надо еще было добраться до порта в прибрежном городе, откуда должен был отплывать его знакомый на своем корабле в Англию.
Мне хотелось принять эти приглашения и набраться опыта в общении с благородными господами, но Оливер лучше знал, что нам надо, и мы отказались от приемов.
Я купила для поездки несколько платьев, полушерстяных и легких, столько же рубах из фламандской ткани, синий плащ из гладкого бархата с большим капюшоном. Времени оставалось мало, но я все-таки заказала своей портнихе женский костюм, состоящий из жилета, длинной приталенной куртки по подобию сюртука и широких брюк.
Да где ж это видано, что бы дамы в штанах разъезжали. Леди Элизабет, одумайтесь, это может не понравиться сэру Хэдли, запротестовала новая портниха, уже заметившая серьезный нрав моего жениха.
А если нам вдруг придется пересесть из кареты на коней, ведь всякое может на дороге случиться? А бархатом полы подметать мне жалко.
Чего жалеть-то, госпожа, ведь все наряды оплачивает Ваш хозяин, барон.
Когда в очередной раз я стала объяснять, что это мой жених, женщина лишь пожала плечами и отвела взгляд в сторону. Я вывела ее на откровенный разговор: