Мсье капитан! Где мы находимся? спросил де Ришар.
Немногим более 200 миль восточнее нашего места прибытия Балаклавы. Вот возьмите бинокль и посмотрите на берег, ответил капитан и протянул французу бинокль.
Де Ришар взял предложенный бинокль и стал осматривать побережье. Как офицер-артиллерист он сразу оценил, что берег хоть и высокий, но не более 10 метров. Побережье представляло холмистую местность с редкими деревьями. Лишь вдали слева одиноко стояла гора высотой футов 400.
Мсье капитан! Надо брать курс на Балаклаву. У нас в трюме ценный и срочный груз для наших солдат.
Мистер, офицер! Я бы с удовольствием, но такелаж и парусное хозяйство приведены бурей в негодное состояние Хорошо, что одна мачта целой осталась. После ремонта двинемся к месту назначения. Промерим глубины лотом, подойдем поближе к берегу, встанем на якорь и начнем ремонт. На берег высаживаться не будем, там может быть неприятель. Думаю, что за три дня отремонтируем, что возможно, чтобы дойти до Балаклавы. А там встанем на крупный ремонт. Я думаю, мистер офицер подтвердит, что мы попали в сильный шторм и ремонт сделают за счет страховки. Да, сэр?
Я считаю, что это будет возможно, капитан! ответил де Ришар.
Матросы спустили шлюпку и лотом промерили глубины. Глубина оказалась довольно значительной для безопасного плавания. «Мэри» подошла на три кабельтовых к берегу и встала на якорь. Погода стояла прекрасная, как будто природа извинялась за прошедшее светопреставление. Матросы были заняты ремонтом судна, Мур ходил по палубе, придирчиво осматривая сделанное и раздавая очередные команды.
Гастон де Ришар сидел на баке и только один нежился в лучах теплого осеннего крымского солнца. Ему вспомнилась его родная Бургундия. Сейчас уже собрали виноград и начали делать знаменитое на весь Старый Свет вино. Все его родственники издревле жили и живут в Бургундии. Большинство мужчин рода де Ришар служили на военной службе еще со времен короля Людовика XII.
Родовой замок, построенный еще в XIV веке, представлял сейчас ряд отдельно стоящих зданий, часть из которых давно были нежилыми.
Да, подумал Гастон смотря как ловко и умело орудуют топорами матросы и, связывая разорванные бурей концы такелажа, неплохо было бы и мой родовой замок привести в порядок и придать современный вид. Например, в стиле ампир. Но для этого надо деньги, даже большие деньги. Собственно из-за денег артиллерийский офицер барон Гастон де Ришар добровольно подал рапорт для службы в экспедиционном корпусе. Его дед Пьер де Ришар полковник кирасирского полка участвовал в ряде наполеоновских походах в том числе и в Россию в 1812-1814 годах. Еще мальчишкой Гастон слушал рассказы деда о военных походах. Особенно деда расстраивало поражение Великой армии Наполеона в России и что русские казаки прошли конным парадным строем по Елисейским полям. Не гусары или хотя бы драгуны, а то простые казаки! Это очень задевало самолюбие старого вояки. Отчасти экспедиция в Крым французского корпуса должна была наказать Россию за триумфальную победу русской армии в 1814 году. В этом был уверен Гастон де Ришар. Но и денежный вопрос очень волновал молодого барона.
Вот если несколько бочонков золота, таких как в трюме иметь, продолжал размышлять Гастон. Ему еще только тридцать с небольшим лет. Пора уже заводить свою семью. А жалованье капитана и небольшой доход от виноделен недостаточны для ремонта замка и женитьбы на хорошей девушке.
А что если тут Гастон сам испугался своей мысли, что даже огляделся по сторонам, ни кого ли рядом нет, но взял себя в руки, ведь недаром он офицер.
Да, это был бы выход. Ведь судно могло затонуть во время бури все золото пошло бы на морское дно. Так почему бы дело не представить так, что судно затонуло в открытом море, а экипаж случайно спасся на шлюпках. Координаты места трагедии из-за шторма не были определены. Но куда деть золото? С собой в шлюпки его взять нельзя. Остается только одно спрятать на берегу в пещере или подводном гроте. А когда закончится война спокойно извлечь богатство. Все было бы хорошо, но есть еще капитан с командой. Делить на всех не входило в планы барона. И кроме того слишком много людей знало бы об этой афере. А подвыпившие моряки в тавернах могли бы все разболтать. Тогда суд и по законам военного времени высшая мера наказания расстрел или виселица. Но это тоже не входило в планы француза.