«Вновь рождество вошло в свои края»
Вновь рождество вошло в свои края
без лишнего помпезного сиянья;
и баннеры, как звездочки, даря
для нового в их жизни созидания.
И хочется уткнуться вам в плечо,
почувствовать еще благословенье.
Мне одиноко, в мыслях горячо
перебирать все прожитые звенья.
Нужна поддержка добрых, честных рук.
Мне нужен голос сильный и хороший.
Мне нужен вы, мой верный, мудрый друг!
Вы в Рождество неистово пригожий.
Все миражи как праздников парад,
и вы мираж, проживший без ладоней.
Вы рады мне. А кто судьбе не рад?
Вы далеко, не слышно сердца тоны.
И лишь мороз остался за окном,
холодный воздух звездного сиянья,
и каждый человек немного гном
перед величием звездного послания.
«Сугробы уменьшаются»
Сугробы уменьшаются
под каплями дождя,
и небеса вращаются,
годами шелестя.
Деревья серо-черные
стоят с капелью блеск,
и доктора ученые
проходят их как лес.
Все серо-буро-черное,
и белые снега,
но тают, как никчемные,
вуаль воды легка.
Туманом иней стелется
по марту, словно кот,
и трубы смотрят стелами
средь облачных болот.
Дороги стали голыми
без снега и воды.
В сугробах ниши полые,
тепла они следы.
И в загсы ходят группами,
всех тянет на уют.
Хотят все быть супругами,
когда сердца поют.
«Позвольте вас поздравить с Новым годом!..»
Позвольте вас поздравить с Новым годом!
Позвольте пожелать вам много лет!
И с каждым новым солнцем и восходом!
И пусть всегда вам в радость будет свет!
Не увлекайтесь горем и несчастьем,
не лейте на мозги свои печаль,
и пусть мгновенья счастья так нечасты,
но их всегда немного все же жаль.
Новый год
Новый год наливается силой,
задышал, закричал, что он есть!
Но тотчас был откинут на сито:
он в истории новая весть.
Чувство есть, проезжаешь вершину,
на вершине бессонная ночь.
Старый год въезд в историю шины.
Мы проехали. Дальше что? Прочь.
Так в любви побеждает новинка
из эмоций, прелюдий, страстей.
Старый год стал забытою вилкой
на бифштексе из лучших частей.
Старый стих, старый фильм, старый номер.
Стало прошлым безумство любви.
Новый год, он во всем еще молод,
ты его, как флюиды, лови.
И бегут в круговерти каникул:
сказки, песни, улыбки и смех.
Вот-вот-вот, и восторги все сникнут,
жизнь войдет в прежний ритм без помех.
Но пока все немного затихло.
Суеверие в людях не зря.
Две недели божественно, лихо
полыхают, как года заря.
Семейная точка
На наших отношениях только точки,
число тех точек: месяцы, года.
Пред точками стояли в чувствах строчки,
теперь все то, что было, ерунда.
Еще могу я быть немного нужной,
для этого должна я быть рабой.
Должна я быть рабой твоей послушной,
иначе и звонкам твоим отбой.
Со всеми так, когда исчезнет страстность,
а это гостья редкая, весьма.
Семья на время связывает властно,
любой длины кончается тесьма.
И я тебе звонить уже не стала,
и Новый год не повод для звонков.
А быть рабой Желанье скрыто сталью.
Тесьма и сталь линейки из годков.
От наших отношений наши дети,
и точки наших чувств им не нужны.
Для них нам надо что-то все же делать,
и им еще зачем-то мы нужны.
А меж собой мы прожили, довольно,