Может, и расскажу, пробубнил сенбернар. А что, действительно есть такой сыщик Видок? А то коты часто врут.
Был в позапрошлом веке, поэт перестал краснеть. Шеф французской уголовной полиции. Но карьеру свою начинал вором и грабителем.
У меня есть полезное предложение, Семён Семёныч, продолжал Ионафан. Я, мягко говоря, не шибко доверяю кошачьему сообществу, а особенно выдающемуся его представителю Базилевсу, хоть он, оказывается, и эрудит. Для вашего тотального наблюдения можно пригласить синоптических собак им сверху видно всё. Я общаюсь с синоптическими собаками.
С какими собаками?
С си-но-пти-чес-ки-ми. С собаками, которых синоптики запускают в атмосферу на воздушных шарах-зондах. А синоптические собаки нюхают воздух и по радиотелефонам лают, на сколько градусов изменится температура. Сколько раз лают, на столько и изменится. Один градус один ГАВ. Если температура повысится, просто лают, если понизится, лают с подвыванием: «У-УГАВ». «У-У» для синоптических собак как минус
Кстати, вмешался Фафик, первые собаки-космонавты Белка и Стрелка вышли из синоптических собак. Их послали в космос за то, что они всегда правильно градусы лаяли. Теперь за температурой следят их праправнуки Побелка и Перестрелка.
А снег-дождь эти удивительные собаки как передают? поинтересовался Семён Семёнович.
А снег-дождь они не передают: не унюхивают, пояснил сенбернар. Снег-дождь синоптики сами определяют по барометру. Врут часто.
Отлично, Ионафан! Идите к синоптическим собакам, поэт посмотрел на часы. Пора включать телевизор. Сейчас ЕЁ будут показывать.
Но телевизор Семёну Семёновичу посмотреть не удалось, потому что во двор вошёл Кокоша Шляпкин со своей страсбургской тростью.
Под руку его поддерживала дама с очень привлекательным личиком из губернских новостей, она же тайная любовь поэта.
Глава восьмая,
в которой у поэта отнимаются руки, ноги и язык, Пёсик Фафик оказывается человекоподобной собакой, а Кокоша Шляпкин рассказывает о свидании с урождённой княжной Таракановой
Ммм ааа произнес Семён Семёнович.
От встречи с любовью у него опять отнялись руки, ноги и язык. Наступал полуобморок.
Позвольте представить, учтиво поклонился Кокоша Шляпкин. Татьяна нет, Ольга нет Лиза! Лиза Вторая, внучка моей старинной приятельницы Лизы Первой, урождённой княжны Таракановой.
Позвольте представить в свою очередь, не менее учтиво поклонился Пёсик Фафик. Сенбернар Ионафан. Мы с ним в домино играем.
Козла забиваете, понимающе кивнул старичок куплетист.
Какого козла? попятился Фафик.
Вы всё-таки не очень образованная собака, Фафик. «Забивать козла» это и значит играть в домино. Так говорят в народе.
Понимаю, фольклор, Пёсик вдруг стремительно лизнул руку Лизе Второй.
Ионафан последовал его примеру.
И кто же чаще выигрывает? поинтересовалась Лиза Вторая.
Да по-разному. То Ионафан «козлом» остаётся, то я. Для нас, вообще-то, результат не важен. Мы и считаем-то с трудом, всё путаемся, у кого сколько очков на руках то есть на лапах.
Вот это оговорка! потряс своей страсбургской тростью Шляпкин. У собаки и на руках! Вы, Фафик, человекоподобный пес. По-научному это называется «антропоморфный».
Красиво звучит, Фафик даже сконфузился. Меня это, пожалуй, устраивает.
Поэт стоял как статуя и был готов упасть.
Семён Семёныч, дорогой! спохватился Кокоша Шляпкин. Мы ведь вот по какому делу. В газете «Весёлые дедуганы» (вы мне её оставили) я прочитал о потерпевшей старушке Таракановой, которую похититель заставлял заниматься алгеброй. «Не моя ли это старинная приятельница Лиза, урождённая княжна?» подумал я. Очаровательная Лиза, которой я преподавал в школе литературу, пока меня не выгнали из учителей за дух вольности и призрак свободы. Восхитительная Лиза, которая всегда понимала меня, хотя моложе лет на двадцать. Чудесное дитя! Сейчас она часто гуляет с тремя собачками
Я её, кажется, видел, не удержался Фафик. Замечательная старушка: рядом всегда три лохматые собачки. Как будто они её охраняют. С виду бедная, в стареньком пальто. Но три собачки придают ей весьма солидный вид.
Она и есть, продолжал Шляпкин. Я отправился к возможной княжне и убедился, что моё предположение верно! В вечер гнусного преступления она, к сожалению, вышла в круглосуточную аптеку за валерьянкой, без собачек