Мама, привет, как всегда серьезно обратилась она ко мне. Ты устала.
Немного, слабо улыбнулась, глядя на короткие торчащие темные волосы. Мальва не любила расчесываться до драки. И даже коротко стриженные, ее упрямые кучеряшки путались будто специально. Я скучаю по тебе.
И я. Ты скоро приедешь? И этот ее серьезный взгляд, постоянно напоминавший ее отца. Наверное, будет преследовать меня всю жизнь. Иногда мне казалось, что я заслужила эту пляску на углях Но потом вспоминала, что имею право на свободу, и никто у меня это право не отберет.
Пока не знаю, постаралась растянуть губы натуральней. Но мне повезло. Помнишь, я говорила, что для меня важно, чтобы у меня все получилось в этой поездке?
Да, кивнула она.
Возможно, у меня все получилось. Угу, нажить себе ворох неприятностей. А когда вернусь, останусь с тобой
Навсегда?
Я больше всего этого хочу. Горло сдавило спазмом, но я продолжала ей улыбаться, понимая, что ничего не могу скрыть. Да и она у меня слишком проницательная, чтобы вестись на мою ложь. Но так, наверное, все родители устроены беречь ребенка от всего, что может расстроить. Как в школе дела?
Нормально
Она не общается с училкой по истории, отозвался брат рядом. Меня в школу вызывали.
Она мне сказала, что шейх Шахбут правил только до середины века, но он же жил двести пятьдесят лет
Малявочка, покачала я головой, улыбаясь, ну никто же не знает, что он был оборотнем и правящим Мы же не говорим людям, помнишь?
Мальва насупила курносый нос:
Но это же неправда.
С правдой у Малявочки были взрослые отношения она принципиально говорила только правду, от чего у нас были нелегкие отношения с внешним миром.
Это безопасная неправда, понимаешь, стиснула я экран мобильного. Если бы учитель по истории с тобой согласилась, и люди бы о нас узнали, началась бы жуть жуткая!
На нас бы охотились? задрожал тревогой голосок дочки.
Скорее всего, осторожно кивнула я. Боялись бы точно. А так мы живем спокойно, где хотим. Здорово же!
На самом деле, здорового было немного. Да, мы были свободны, но по сути оборотни являлись самой ущемленной расой из трех, помимо людей. Такие, как этот мой заказчик, жили на востоке и считали себя чуть ли не высшей расой. Надменные, жестокие, они лишь делали вид, что живут со всеми в мире, но долгое время не упускали возможности уязвить самых слабых таких, как я. Только после того противостояния десять лет назад что-то поменялось и оборотные вздохнули по-настоящему свободно. Только стоило это дорогого. А мне с Сальвой всего. Была еще третья раса почти люди, но их называли ведами. Тоже не подарок. Одно время с ними было также сложно, но появился один среди них, который, наконец, остановил междоусобицы. Говорят, что он же прекратил и самоуправство этих повелителей востока. И, вот уже десять лет, было тихо и спокойно. Но мне от этого было ни холодно ни жарко.
Мальва насупилась и шмыгнула носом:
Сальва говорил.
Ну вот видишь Слушайся Сальву, хорошо? Он у нас умный очень.
Я тебе рисунок нарисовала, спохватилась дочка и унеслась куда-то, Сашка едва успел перехватить мобильный.
Ну что там у тебя?
Я сглотнула и покосилась на накрытый стол. Бутылка воды нашлась по центру, и я, нервно ее откупорив, припала к горлышку. Вкусная! С водой у меня сложились особые отношения я всегда таскала с собой бутылочку, не в силах искоренить страх умереть от жажды.
Сашка ждал. Он был в курсе всего. Мне иногда казалось у нас общая с ним жизнь, как ствол авокадо, сплетенный когда-то из двух так, что не разорвать. Да и порознь не жить мы навсегда приняли такую форму, что друг без друга сломаемся. Он жил и работал в Питере, растил Мальву, а я моталась «по работе» по всему миру.
Тяжело, Саш, вытерла я губы. Но небезнадежно. Мы единственные, проект которых имеет шанс на то, что его примут.
Как все сложно, покачал головой он. Видела переместился к печке, на которой у него там что-то шкварчало.
Большие деньги
Мама! Мама, вот! раздался голосок рядом, и экран снова перешел в руки дочки, а через некоторое время я увидела красочный рисунок, от которого у меня защипало в носу. Малявочка нарисовала пустыню, четко изобразив песчаную бурю, а посреди небольшого клочка травы бурого цвета сидела семья черноухих пустынных кошек.