Меня зовут Мари, представилась женщина, протягивая руку, но Лиза лишь недоумённо взглянула на неё, и мне нужна Ваша помощь. Вы же знаете Дакоту?
Ох! воскликнула Элизабет всё встало на свои места. Так Вам обо мне рассказала Дакота? Как же её фамилия
Лиза помнила её фамилию.
Вайсс. Дакота Вайсс, Мари дала правильный ответ.
Конечно. Дакота Вайсс, она прикусила губу, пока их разделяла стена молчания. Но я не думаю, что смогу помочь Вам.
Элизабет сделала пару шагов назад.
Хотя бы выслушайте меня! Пожалуйста!
Она недовольно закатила глаза и тихо ответила:
Если Вы не займёте слишком много моего времени.
Элизабет тяжело вздохнула и направилась в сторону своего дома сквозь дебри городского парка, огороженного высоким чёрным забором с тонкими прутьями.
***
Две чашки кофе опустились на деревянный журнальный столик, на котором уже стояла невысокая ваза с цветами и одинокая свечка на белом блюдце.
Дом Элизабет не отличался роскошью, не был вычурным или обставленным всякими безделушками. Просторный полупустой зал, маленькая кухня, небольшая ванная комната и спальня. Спокойная цветовая гамма, старая мебель, пара картин. В этом зале у неё был большой письменный стол с резными ящиками, диван, на спинку которого был накинут серый плед в крупную клетку, два больших кресла и все эти вещи остались от прежних хозяев. До неё здесь жили люди, умершие, как в сказке, в один день. Они были стары, и оба отравились цианидом. Новости маленького городка разлетаются со скоростью света, поэтому уже спустя пару часов после их смерти об этом знал весь город. Люди жестоки, кто-то выстраивал теории о том, что жена хотела отравить своего супруга в приступах ревности, ведь, даже будучи стариками, внутри их семьи всегда кипели страсти, но ввиду старческого склероза она добавила цианид в обе кружки. Ибо как можно было положить его в свой кофе?
Этот дом был нейтральным. Он не выглядел так, словно здесь кто-то жил, но и не был заброшенным. Элизабет хранила свои вещи в одном большом чёрном чемодане, который также не принадлежал ей. Когда она приехала сюда, у неё не было ни единой вещи, сумки в поезде ей были ни к чему. Единственное, что она привезла с собой из прошлого, был один большой белый конверт, который она не выпускала из своих рук всю поездку. Сейчас он хранился на одной из длинных полок в гостиной. Его не от кого было прятать, потому что у неё никогда не было гостей. Порог этого дома переступало лишь пять человек, не считая Мари, одной из которых, была она сама, ещё изредка к ней заглядывал её знакомый Рой, и однажды Дакота Вайсс, с бутылкой дорогого рома, сидела на диване, закинув ногу на ногу.
Элизабет ходила по серой кухне, накладывая в вазу все печенья и конфеты, что нашла на полупустых полках. Барная стойка из натурального гранита держала на себе прозрачный графин с водой, тарелку с гнилыми фруктами и небольшую стопку книг, которые она читала по утрам, когда завтракала яичницей, хрустящим беконом или подрумяненными тостами. Элизабет не любила готовить, в отличие от него
Мари бродила по её гостиной, притягивая к себе напряжённый взгляд из кухни.
Вы нечасто бываете дома? спросила женщина, проводя пальцами по пыльным полкам.
Я смотрю, Вы очень внимательны, съязвила Элизабет, ставя готовую вазу на журнальный столик, рядом с двумя чашками горячего кофе. На самом деле она практически не выходила на улицу.
Что есть, то есть, женщина натянуто улыбнулась. А ещё я заметила в углу чемодан, украшенный всякими записками и газетными вырезками. Собираетесь куда-то переезжать? спросила Мари, усаживаясь на диван.
Нет, это просто инсталляция, девушка села на диван, положив на свои колени мягкую подушку. Так как там Дакота?
Ох, у неё всё прекрасно.
Кто Вы для неё? кипяток ошпарил язык.
Подруга.
Вот что Кажется, сейчас она в Испании?
В Италии, и вновь Мари знала ответ.
Неужели они и вправду, были знакомы?
Воспоминание о Дакоте Вайсс нахлынули на неё. Это была обычная рабочая ночь после выступления. Дакота была не совсем трезва, когда проскреблась в дверь её гримёрной.
Вы такая красивая, простонала высокая блондинка в позолоченном коротком платье и на высоких бархатных шпильках, вваливаясь в дверь.
Элизабет попридержала её за плечи, не давая упасть, а затем проводила до дивана.