Он жив. Волшебник, который убил моих родителей. Человек, который отнял у меня все, тот, кто направил меня на этот путь. Ублюдок, убийца, чудовище. Я не знаю, как, но он жив, и он прямо здесь, всего в половине комнаты от меня, тепло улыбается, купаясь в аплодисментах, ни о чем не думая.
Он умрет. Сейчас.
Сердце колотится о ребра. Кровь бурлит по венам. Руки скользят к столу и хватают зазубренный нож. Я не собираюсь применять к нему магию. Нет, это было бы слишком быстро, слишком легко. Я хочу вонзить лезвие прямо в его грудь и смотреть, как он истекает кровью. Я хочу смотреть ему в глаза, когда он умирает, и прошептать ему на ухо свое имя.
Уже в двадцати пяти футах. Двадцати. Пятнадцати. Я делаю шаг за шагом, приближаясь все ближе. Никто меня не замечает. Все взгляды устремлены вперед, на него, убийцу. Я больше не человек, не сейчас. Я стрела, выпущенная из лука десять лет назад, несущаяся к своей неизбежной цели. Я умру здесь, я знаю это. Но я умру с чувством удовлетворения.
Директор Магнус Абердин до сих пор не заметил меня. Он повернулся в сторону, к балкону с другими профессорами, подняв руку, сияя в лучах их подхалимства. Его глаза мерцают, борода изогнулась в теплой улыбке. Он понятия не имеет о тени, которая надвигается на него, которая вот-вот его прикончит, вот-вот утопит эту улыбку в потоке крови.
Десять футов. Вот и все. Я переворачиваю нож в руке, удерживая его острие. У меня перехватывает дыхание. Голова Магнуса поворачивается ко мне, совсем чуть-чуть, его серые глаза наконец видят меня, слегка расширяясь в подозрении. Я заношу руку и
Кто-то со всей силы налетает на меня сбоку, и я падаю на пол банкетного зала. Запястье ударяется о мрамор, а нож выскальзывает из руки, залетая под стол. В комнате воцаряется тишина, все головы поворачиваются в нашу сторону. Что-то холодное, мокрое и красное льется на меня, впитываясь в платье. Кровь? Нет. Вино. Я инстинктивно отскакиваю назад и вижу налетевшего на меня человека, в ужасе смотрящего на меня. Янтарные глаза. Черные как смоль волосы. Смиренная служанка, Марлена.
Мне так жаль, миледи! говорит она, лихорадочно вытирая мое платье тканью. Я Я просто подавала вино Я не заметила, как вы подошли Меня как будто разбудили ото сна, как будто вытащили из морских глубин назад на поверхность. Мир мгновенно возвращается: запахи праздника, танцы огней наверху и голоса, так много голосов, болтающих, шепчущих, смеющихся. Я чувствую пронизывающий жар тысячи глаз, когда каждый в комнате смотрит на меня, и та уверенность, которую я чувствовала всего секунду назад, превращается в холодный ужас. Я разоблачена. Поймана. Уязвима.
Но все внимание сосредоточено не на мне.
Девчонка! рявкает директор Абердин. Смотри, куда идешь! Ты только что испортила платье этой юной леди!
Простите меня, господин директор! в ужасе умоляет Марлена. Это больше не повторится. Обещаю.
Я не знаю, что делать. Все происходит слишком быстро. Нож по-прежнему лежит там, всего в нескольких футах от меня. Я могла бы схватить его и довести дело до конца, подскочить и вонзить его в грудь директора. Даже когда все смотрят, они не смогли бы остановить меня вовремя. Но я не могу отвести взгляд от Марлены, от ужаса в ее глазах, от того, как дрожат ее руки, когда касаются моего платья, того, как ее тонкая ключица поднимается и опускается с каждым вздохом. Теперь она тоже часть этого. Если я нанесу удар, все решат, что она была в этом замешана, чтобы отвлечь внимание. Ее будут пытать. Убьют. Возможно, и всю ее семью тоже. И это будет моя вина.
Я не могу на это пойти.
Смотритель Тимс, рычит директор, и угрюмый бородатый мужчина с парома, тот, кто потребовал показать мою метку, выходит вперед. Будьте добры, проследите, чтобы эта Смиренная была должным образом наказана. Десять ударов плетью.
Мужчина, Смотритель Тимс, ухмыляется кривозубой улыбкой.
С удовольствием, говорит он, шагая вперед, чтобы рывком поднять тяжело дышащую Марлену на ноги.
Нет. Так не пойдет. Я поднимаюсь с места.
Прошу прощения, директор, но это моя вина, а не ее, говорю я и слышу странный шепот, пробегающий по комнате. Я была неосторожна. Это я столкнулась с ней. Пощадите девушку.
Директор Абердин смотрит на меня, видя меня, по-настоящему видя в первый раз. Его серые глаза-бусинки встречаются с моими, внимательно меня изучают. Мог ли он каким-то образом меня узнать?
Нет. Он отводит взгляд и скучающе пожимает плечами.