При виде нее в моей душе воскресает все то отвращение, которое я годами пыталась подавить. Оно просачивается наружу, словно дым сквозь прутья стальной клетки.
Я делаю шаг вперед, когда Хелена уводит Еву и они скрываются в приватной комнате возле кухни. Дверь за ними закрывается.
Кровь яростно стучит у меня в ушах, а во рту появляется медный привкус. Выдержать мысль об удочерении Евы Мадсенами было достаточно тяжело. Но отдать Еву Вестергардам просто невыносимо.
Остальные девочки-сироты разбредаются кто куда. Но я иду за Несс в маленький кабинет, расположенный под лестницей, и врываюсь туда следом за ней.
Это вы перенесли визит Мадсенов на сегодня, да? спрашиваю я, упирая руки в бока. Вы попросили их приехать раньше?
Несс пожимает плечами и принимается рыться в бумагах.
Я пригласила их всех сюда, пренебрежительно отвечает она. У меня было предчувствие, что Хелена может заинтересоваться Евой. Они во многом похожи. И да, я уже давно поняла, что небольшое состязание часто способствует тому, чтобы кого-нибудь из вас удочерили. Несс хитра, и я думаю, что на свой лад действительно заботится о нас. Она всегда изыскивает способ подкинуть нам косточку. Не свою, конечно, но она без колебаний позаимствует ее у кого-нибудь, если это сможет помочь одной из нас. Все получилось так, как я и надеялась, Несс поднимает на меня острый взгляд. Ты должна радоваться за нее.
Где живет Хелена, Несс? спрашиваю я, слыша отчаяние в собственном голосе.
К северу от Копенгагена.
Это целый день пути отсюда! говорю я, не позволяя своему голосу звучать громче приличного. Я больше никогда не увижу Еву!
Несс устало вздыхает.
Съешь хлеба, Марит, она со звоном перебирает ключи и опускается на колени перед шкафчиком с документами. Не будь наивной. Ты не хуже меня знаешь, что большинство родителей даже не посмотрят дважды в сторону Евы, не говоря уже об удочерении.
Я это заметила, но пыталась убедить себя, будто дело не в том, что Ева резко выделяется среди светлокожих сироток и родителей. Будто это не имеет никакого отношения к тому, что ее мать была родом из Вест-Индии[2], а ее отец мог быть кем угодно.
Никогда не думала, что ты настолько эгоистична, девочка моя, продолжает Несс. По крайней мере, попытайся мыслить разумно.
А может, я не могу мыслить разумно, когда речь идет о Вестергардах! бросаю я сквозь сжатые зубы таким тоном, который никогда не посмела бы использовать в те времена, когда жила под крышей Несс. Мой отец погиб в их шахте, вы не помните?
Голос ее становится суровым:
Помню, это было ужасное несчастье. И все же, как ты думаешь, откуда в прошлое Рождество взялись льняные простыни на твоей кровати? Думаешь, кто регулярно присылает нам деньги, чтобы мы могли купить обувь? Король Дании? Она пригвождает меня к месту ледяным взглядом, от которого в испуге съеживается большинство воспитанниц «Мельницы», даже взрослых. Марит, медленно и непреклонно выговаривает она, ты можешь предложить Еве что-нибудь лучше?
Я делаю резкий вдох. Несс находит бумаги Евы, встает и выпроваживает меня из кабинета.
Ева и Хелена появляются из комнаты, где беседовали наедине, и лицо Евы выражает нечто среднее между торжеством и ужасом. Когда госпожа Вестергард слегка кивает Несс, я вижу на шее у Евы блестящий стеклянный медальон.
«Нет!»
Молот и кирка. Герб Вестергардов. Другая сторона монеты, снова перевернувшая мою жизнь.
Несс хлопает в ладоши и восклицает:
А теперь праздничная трапеза!
Ева ищет меня взглядом, и они вместе с Хеленой направляются ко мне. По глазам Евы я вижу: она понимает, что это прощание, болезненный разрыв в нашей жизни, и свежие сколы остры, словно грани льда. Я сглатываю, изо всех сил пытаясь не заплакать, и вместо этого устремляю взгляд на плащ Хелены, который струится за ее спиной, а вышитые золотом завитки виноградных лоз и розовые цветы тянутся по полу. Во мне растет глухой звериный крик.
«Не будь эгоисткой, умоляет что-то внутри меня. Не будь такой, как Агнес». Но я в таком отчаянии, что мне все равно. Почему Вестергарды снова и снова отнимают у меня тех, кого я люблю?
В этот момент кайма великолепного плаща Хелены задевает торчащий кусок ржавой трубы рядом с нижней ступенькой, и мне приходит в голову неожиданная, блестящая, ужасная идея.
Я делаю шаг вперед и всем весом наступаю на плащ. Ткань цепляется за трубу и мгновенно рвется с жутким звуком.