Это мой двоюродный брат, Владимир Ильиц. Он просто гусская свинья: занял кресло, золотое кресло, и нет, сто бы пригласить меня, но дазе не принимает, все с бабами возится. Надо исклюцить его из насей обсцины.
Ну, не знаю, не знаю. Иди к нему в замы. Потом я вас поменяю: он будет замом, а ты его начальником. Впрочем, посиди почитай «Капитал» Маркса. Ты Маркса читал?
Никогда не цитал. Заголовок одназды и то ахнул от слова капитал. Как зе? мы боремся с капитализмом, а тут тебе этот Мордыхай сует свой капитал, да прямо под нос, жид парсывый.
Так и ты еврей, Абрам, произнес Ленин и расхохотался.
Я избранный Богом, и ты избранный Богом, но мы долзны выкурить гусских дураков и заселить эту территорию евреями. За сто я люблю Бронстейна? за его науцный труд по поводу гусских. Это нелюди, это рабы бесхвостые и их есцо называют людьми. Это не люди, а зевотные, Ильиц. Нам надо заселить
Абрам Моисеевич, пока придет твой брат тоже Абрам, я тебя познакомлю с новой установкой марксизма по этому вопросу. Это ленинская установка, то есть, моя. Эй, Фотиева, вызови мне начальника ВЧК Москвы Абрама Кнейфиса.
Слушаюсь, Владимир Ильич, произнесла Фотиева с карандашом и блокнотом в руках.
Абрам, садись ближе и внимательно слушай. Я приведу тебе научную теорию нашего физиолога Павлова, ученого с мировым именем. Слышал о таком?
Признаться, нет. Если и слысал, то не придал знаце ния. Для меня любой гусский обезьяна и больсе ницего.
Ты законченный русофоб, Абрам.
Фоб, Фоб, тоцно, ты угадал, Бланк. Ну да ладно, цеси.
В смысле, чеши. Но ты только внимательно слушай.
Знаменитый физиолог Павлов
Ильиц, Павлов не мозет быть знаменитым, он гусский, знаменитым мозет быть только еврей, а это знацит, сто он не Павлов, а Павлус. И так, сто там говорит этот Павлус?
Павлус говорит, что ему удалось выработать рефлекс свободы у обезьян.
У гусских обезьян.
Пусть будет так. Когда он поставил обезьяну на стол с ограничением свободных движений (зажал в тиски.), то она не могла с этим смириться. Обезьяна всё время царапала пол, грызла веревки. Тогда он решил давать еду обезьяне в тех же тисках и только в тисках. Морил ее голодом, а потом кормил в тисках. Что произошло? Обезьяна стала кушать только в тисках. Она отказалась от свободы. Она предпочла неволю и в неволе чувствовала себя прекрасно. Обезьяна сама стала влезать в этот станок и скулила до тех пор, пока ее не зажимали в тисках. Вот что, Абрам! Ты понимаешь это? Нет, ничего ты не понимаешь.
Ну, давай до конца, мозет и пойму
Так вот, дорогой Абрам. Мы русских обезьян зажмем в тиски. Это будут тиски голода. Тиски можно еще назвать рабством. Мы будем их морить голодом. Почему у обезьяны выработался другой рефлекс? Да потому что первоначально ей давали еду только в тисках, что спасало ее от голодной смерти. Это целая наука, она для нас, большевиков, представляет исключительный интерес. Закономерности подсознания и психики эффективно действуют на управление людьми. Когда животному (человеку) стала угрожать потеря жизни от голода, то оно быстро пришло в правильное соотношение с действительностью и задержало прежний рефлекс свободы, развив на него торможение. Мы это применим во внутренней политике, чтобы голодом заставить многочисленных «старорежимных», «царских» специалистов, упорно не желающих сотрудничать с новой властью. Мы их приучим к сотрудничеству за пайку за продовольственную карточку. Хлебная монополия, хлебная карточка, всеобщая трудовая повинность являются в руках пролетарского государства самым могучим средством учёта и контроля. Это средство контроля и принуждения к труду сильнее законов конвента и его гильотины. Ты хоть чтото понял, Абрам?
Ты так уцоно говорис, трудно понять все сразу так зе как трудно понять
Абрам засуетился, извлек грязный, похожий на солдатскую портянку платок и стал вытирать потную лысину.
Что, Абрам, что ты не можешь понять? Вроде я говорю предельно ясно. Эй, Фотиева воды, нашему гостю плохо.
Не надо воды, просу тебя, дорогой Ильиц Бланк. Я не могу понять и наса обсцина не мозет понять, поцему ты носишь поганое гусское имя Ленин? Ты зе принадлежишь к нации, созданной Богом. Мы должны управлять всеми народами мира, а ты носишь гусское имя, когда твоя мать полноценная еврейка Сралевна, то есть, прости, Срульевна. Дедуска Сруль Мойсовиц при крещении получил имя Александр, он продал свою веру, стобы стать гусским, а мы гусских долзны уництозить, как нас уцит Лейба Бронстейн. Скази, дорогой Бланк, поцему тебе не нравится имя Бланк, оно так звуцит красиво? Мозно ведь цутьцуть поменять буквы, к примеру, Бланкус или Бланказис, но никак не Ленин. Ленин это звуцит грубо по гусски. Поцему, скази? Я передам всем евреям. Они здут, волнуются, в Тору заглядывают, но там такого имени не находят.