Желание бежать перерастало в желание мчаться и чем быстрее, тем лучше. Осадчий так бы и сделал, он уже приготовился ударом головой в живот снести мужика, но Михаил Иванович всё таки был не совсем глупым. Спасла мысль
«Ага, лихорадочно подумал он. Ясно. Ненормальный, псих или после бусугарни мозги заклинило, там такое бывает: сидишь, пьёшь спокойно пиво, никого не трогаешь, а тебя ни с того, ни с сего кулаком хрясь и в лом», добавил, криво улыбнувшись.
Любопытство одолело.
А за что меня пороть, извольте спросить?
О, воскликнул мужик. Вы не знает за что? Вы польстились на прокурорского сынка, а моего кореша турнули из капитанов, но это быт, а интеллектуальная составляющая. Ваше письмо в Министерство образования о сказках, разве это не причины, чтобы отпороть Вас?
«Откуда он знает о письме, завибрировал Михаила Ивановича, он из Министерства».
Нет, нет, ответил мужик, словно читал его мысли, я не из Министерства.
Он посмотрел через окошко на Петровича, разглядывающего школу, зацепил взглядом подъезжающий к станции тепловоз с двумя вагонами, на одном было написано огромными буквами «Интеллектуальный поезд».
Я любитель сказок, и был сильно возмущён Вашим письмом.
Это было не личное, а согласованное письмо, завертелся Осадчий.
Ну, да. Вы его согласовывали с прокурором и начальником полиции. С интеллектуальными пройдохами. Мне думается, что кляуза на них была бы поуместней. Прокурор ещё сказал, что всех сказочников перебил бы протезом, а оставил бы одних прокуроров и начальников полиции.
Михаила Ивановича продрал страх. Мужик слово в слово повторил сказанное прокурором. Как узнал?
А узнал просто. Борода с левого плеча перескочила на правое. Прокурор и начальник полиции надрались в бусугарне и разболтали.
«Врёт. Вчера бусугарня была закрыта. Архиповна болела».
Михаил Иванович дёрнулся к двери.
Да что Вы так волнуетесь. Вчера бусугарня была закрыта, но они говорили об этом два дня назад.
Михаил Ивановича хотел успокоиться, но последовала новая атака.
А что Вы с прокурором и начальником полиции в письме Министерству предлагали. Запретить читать такие сказки, как «Дюймовочка». «Малыш и Карлсон». Это же шедевры. «Малыш и Карлсон» особенно хорош, но вы написали: сказка отрицает традиционные семейные ценности, формирует неуважению к родителям. Воткнули «Приключения Тома Сойера и Гекельберри Финна». Они, по вашему мнению внушают детям мысли о бродяжничестве, а сказка про «Колобка» содержит элементы физического насилия. Это Ваш интеллект Михаил Иванович. Он разваливает интеллектуальные ценности. Вернее, разваливает сознание. Разве Вы не достойны хворостины. Ну, чем плох Карлсон, насел мужик. Такой симпатичный. Вы только представьте.
Осадчему показалось, что мужик сузился, снизился, на спине появился пропеллер.
А мучительница, какая прекрасная дама, не отставал мужик. Вы же любите дам? Любите. Я знаю, у Вас имеются одна мучительница, которая не отзывается на Ваши позывы, и Вы всячески стараетесь изгнать её из школы.
А это откуда?
Шум пропеллеров затих. Карлсон исчез. Вместо него появился Колобок. И, наконец, Том Сойер и Гекельберри Финн с сучковатыми палками.
Михаил Иванович затряс головой, чтобы выбить видения, особенно пугали Том Сойер и Гекельберри Фини.
Скажите им, чтоб они убрали палки, заорал он.
Это кому Вы кричите? Кроме Вас и меня в кабинете никого нет. От страха у Вас галлюцинации. Осмотритесь.
Осадчий осмотрелся. Мужик был прав.
Я вызову полицию, вскинулся он и броситься к телефону.
Телефон исчез.
А полиция уже тут.
Осадчий резко повернулся на голос. Перед ним стоял знакомый полицейский: младший лейтенант Афанасий Митрофанович Трутень, держа руки за спиной.
Это ты, Афанасий? усиленно протирая пальцами глаза, спросил он. А как ты здесь оказался?
Я полчаса стою тут, вызываю Вас на разговор, а Вы бормочите и в сторону смотрите.
А где мужик с бородой? Спохватился Михаил Иванович и завертел головой. Он сейчас со мной говорил.
Не было никакого мужика. Это Вам показалось.
Михаил Иванович вытер с лица лившийся потоком пот, и хотел облегчённо вздохнуть, но его упредил Трутень.
Красивая пряжа у Вас на столе. Моей бы жене такую. Она мастерица по вязанию.