Он издевается?
Надо было бы гордо отвернуться и промолчать, но вместо этого я заглянула в его глаза. Не было в ледяном синем взгляде ни торжества, ни насмешки. Тревога? Сочувствие?
Или я, перепугавшись неминуемого, выдумываю себе невесть что, лишь бы получить хоть проблеск надежды?
Да.
Можно сколько угодно уговаривать себя, что рано или поздно все там будем, что у престола Творца ждет моя семья, что нужно сохранять достоинство, что все в руках Его. Но сколько угодно ни тверди эти и еще множество, безусловно, мудрых фраз, если быть с собой честной сейчас у меня перехватывало дыхание, а перед глазами плыли черные пятна уже не от боли, а от запредельного ужаса. Еще немного и я просто завизжу, не помня себя, начну умолять, обещать что угодно, лишь бы жить. Жить!
Если переживешь посвящение Хранителей будешь жить, сказал магистр.
Нельзя верить. Нельзя надеяться. Если бы все было так просто, никто не убивал бы себя, поняв, что подцепил проклятье. Все зараженные шли бы к Хранителям
Или и правда магистр не лжет? Кому как не Хранителям знать средство, ведь они сражаются с чумными много веков
Два условия, продолжал он.
Ну конечно. Как же без подвоха? И все же я сейчас готова согласиться на что угодно. Даже душу нечистому продать, только бы жить. Хотя зачем ему моя душа, было бы за что платить Боже, что за дурь в голову лезет!
Первое ты обещаешь, что не будешь больше пытаться меня убить. Второе примешь присягу Хранителей и останешься в ордене.
Держи друзей близко, а врагов еще ближе? Надо же, я могу говорить человеческим голосом, а не верещать от страха.
Магистр улыбнулся краем рта.
Можно и так сказать.
Нет смысла спрашивать, что будет, если я откажусь. Повезет он убьет меня до того, как разум угаснет и в моем теле окажется чумная тварь. Богословы до сих пор спорят, что творится с душами тех, кто когда-то был человеком обречены ли они до вторичной гибели тела скитаться по земле или отправляются к Творцу сразу, едва чума поглотит разум. И проверять на себе, как обстоят дела на самом деле, не хотелось. Не повезет магистр умертвит уже тварь, только мне к тому моменту уже будет все равно.
Но если я соглашусь, мне придется остаться в ордене. Рядом с тем, кому я должна отомстить и от мести кому мне придется отказаться, если я хочу жить. Не просто рядом. Подчиняться приказам, какими бы они ни были. Сражаться вместе. Прикрывать ему спину.
Магистр не торопил меня с ответом. Только смотрел в глаза. Молча, и, как мне показалось, напряженно.
Тебе-то это зачем? не удержалась я от вопроса.
Он снова приподнял угол рта.
Неплохие бойцы с сильным характером на дороге не валяются, знаешь ли.
Ага, они на полу валяются, как я сейчас. Он со мной справился меньше чем за минуту, несмотря на то, что я была в тени. Придумал бы что-нибудь более убедительное
В чем подвох? не унималась я.
Я хочу жить. Я очень хочу жить. Но есть множество способов сделать чью-то жизнь невыносимой. Особенно, если этот «кто-то» связан клятвой.
Ричард вздохнул.
Ты не была такой подозрительной шесть лет назад.
Ты, вообще-то, тоже на себя самого не похож.
Нет. Если бы он хотел поиздеваться надо мной вдоволь сделал бы это, еще когда я была в кандалах. Точно прочитав мои мысли, магистр сказал:
Обещаю, что не потребую от тебя ничего сверх того, что требую от других Хранителей и он помедлил, подбирая слова, не намерен как-то выделять тебя среди остальных. Для тех, кто пришел в орден и пережил посвящение, прошлое остается в прошлом. Так было и так будет всегда.
Зачем ему я? Зачем???
Но меня по-прежнему колотил страх, почти невозможно было дышать, и сердце отбивало бешеный галоп. Мысли путались, сосредоточиться никак не получалось. Я попыталась сесть, но едва поднялась на локте, как голова закружилась, потемнело в глазах, и я нова распласталась на полу. Да что ж так худо-то?! Магистр встревоженно свел брови. Некогда, похоже, больше выбирать. Будь что будет.
Обещаю что не буду больше пытаться тебя убить, выдохнула я.
Вот и все. Назад дороги нет. Только еще ничего не кончено. «Если переживешь посвящение», всплыли в памяти слова магистра. Если.
Если.
Он кивнул, поднялся с колен. Вышел за дверь, не позабыв прикрыть ее за собой. Я так и лежала на полу: голова кружилась, в глазах темнело, дышать становилось все тяжелее. Это уже не страх. Это чума. И, похоже, времени действительно мало.