Эти беседы не прошли даром. Сын пошел по стопам отца. Идеи отца стали его собственными идеями, одержимость отца зажгла его собственную одержимость, и бескомпромиссная тяга к познаниям стала его неотъемлемой сущностью.
Однако, когда отец умер, Дэниел впал в прострацию. Исчез всякий интерес к жизни. Их грандиозные совместные планы охватывали десятилетия вперед. Райан показывал свои чертежи и разработки, обсуждал идеи, алгоритмы и фундаментальные основы для их реализаций. Все это вдруг повисло в воздухе, стало эфемерным, никчемным и пустым. У них не было в планах смерти.
"Вега" тогда стояла на причале, ненужная, чужая, груда металла стоимостью сотни миллионов долларов. Дэниел зашел на борт, сел в кресло пилота, которое еще хранило запах отца, и зарыдал. Осознание страшной потери накрыло его с головой, сжало душу до беспомощного комочка внутри. Словно смерть накрыла их обоих, а его еще живое тело отказывалось жить дальше в мире, где больше нет отца, где одиночество настигает также быстро и легко, как мимолетная улыбка незнакомой девушки. И словно кто-то свыше, улыбаясь, забирает дорогое тебе, всего лишь ненароком обратив на тебя свое карающее внимание, отнимает игрушку у ребенка в тот момент, когда он разыгрался и не думал, что забава временна.
Дэн пришел в себя не сразу. Разговор с друзьями отца, астрофизиками Алистером Санчесом и Адамом Бейкером, подтолкнул к переосмыслению жизни. Дэн понимал, как важно жить с осознанием смысла. Только тогда воля движет человеком, а в глазах горит свет. Он принял наследие отца, решив делать то, что сделал бы отец. И первым делом осуществить сногсшибательную идею отправиться на Плутон. Отец хотел побывать на Плутоне? Припарковать "Вегу" там на недельку? А в случае смерти остаться навсегда в космосе? Дэниел не сможет двигаться дальше, если не сделает этого. Сильный стресс от потери вылился в упорную работу по реализации сумасбродной идеи, автором которой был сам Райан.
Первым делом, чтобы обезопасить эксперименты, Дэниел перебрался из США в Австралию, забрав с собой прах Райана. Научное оборудование и инструменты он отправил самолетом в контейнерах, а "Вегу" перегнал своим ходом. В Австралии заметно спокойнее. Купив небольшой домик на берегу бухты, Дэниел продолжил подготовку к миссии, трудясь без выходных.
Вспоминая сейчас обо всем этом, Дэниел наслаждался спокойным торжеством. Все оказалось вполне реалистичным. Дэн подошел к правой стенке кабины, увешанной мешками. Мешки, подвязанные к стенам это необходимость на случай отключения гравитационного симулятора. Своеобразный шкаф. Дэниел открыл мешок и достал оттуда небольшую черную коробочку. Блеснула скромная алюминиевая табличка с гравировкой «Райан Торрес 1958-2013». Покрутив контейнер в руках, он бережно обернул его золотистой термоизоляцией.
Теперь ты отец в золотистой обертке, вслух произнес Дэн. А мы летим. Как ты и хотел. Почему нет?
Он закрепил контейнер на панели приборов. Ему так захотелось. Словно отец все еще управлял кораблем. Тоска постепенно сменялась рабочим настроением и больше не выбивала из колеи. Сделав кофе, Дэниел прошел по кораблю с кружкой в руке, отпивая на ходу.
Противорадиационный щит работал на мощности, близкой к максимальной. Температура внутри заметно поднялась из-за нагрева электроники и силовых токопроводов. Было жарко, но терпимо. "Вега" отдавала избыток тепла через тепловое излучение корпуса, в который вмонтированы теплообменники. Теперь, когда разгон завершен, есть немного времени на опыты, эксперименты и подробные отчеты. Два или три месяца для серии научных экспериментов это очень скромно, и Дэн скорее не управится даже за время обратного пути. Но все же постарается сделать как можно больше.
Земля медленно удалялась, тоскливо сжимаясь в размерах, скрывая на своей поверхности кишащий жизнью мир, а верный спутник Луна торжественно вальсировал вокруг, вдохновляя влюбленных на Земле, и служа превосходным ориентиром из космоса. Когда смотришь издалека, например с расстояния орбиты Марса или Юпитера, Земля безошибочно узнается по голубоватому цвету и Луне неподалеку.
Друзья Райана работали в университете Хопкинса в Балтиморе, недалеко от Лорел. Когда остальные сотрудники собирались домой, Адам Бейкер еще сидел в своем кабинете, копаясь в бумагах. Его офис олицетворял собой минимализм и рабочий беспорядок одновременно. Несколько столов, заваленных бумагами, какой-то утварью и карандашами, компьютер, принтер, холодильник, забитый минералкой, голова Эйнштейна, засиженная мухами, и, пожалуй, еще бумаги. Бейкер, дожив до своих семидесяти лет, не переставая работал в университете. Его ценили за опыт, часто приходили за мудрым советом в отношении всего на свете, в том числе и по вопросам семейного благополучия, неизменно получая от него жаркий совет держаться от женщин подальше. Его жена умерла 10 лет назад, оставив лишь сполох былой печали в душе, потому что Бейкер давно жил отдельно, забывая отправить ей открытку на Рождество. Временами старый ученый преподавал. Его любили студенты за колоритный басовитый голос и обязательные шутки в теле серьезных фундаментальных лекций.