Следующая остановка продавец Skoda за комиссионное вознаграждение. По моим прикидкам, только 0,01 % немцев были в курсе, что чехи производят не только кнедлики, но и автомобили. Из них 99,9 % относились к покупке Skoda весьма скептически. Это все равно что продавать кошачий корм под видом рагу фин[28]. Шеф выдал мне несколько адресов потенциальных клиентов. Я должен был звонить им в дверь и провозглашать: «Это лучшая машина на свете! Прекрасное соотношение цены и качества», я ходил и талдычил одно и то же. Ни одного автомобиля продано не было.
Я чувствовал себя вычеркнутым из жизни. Будто во время игры «Музыкальные стулья» убрали мой стул и дальше играли без меня.
Я пошел искать утешение в единственном месте на земле, где мужчине разрешается побыть мужчиной, в баре. Кабак назывался «Танцевальный пивной бар У Виолетты». Уныло сел за барную стойку.
Эй, приятель, я тебя угощу! сказал тип, сидевший рядом со мной. Ухмыльнувшись, он заказал мне пиво и бодро хлопнул меня по плечу. Мы сразу стали закадычными друзьями. Тот самый случай, когда без лишних вопросов рождается настоящая мужская дружба, которая длится до закрытия заведения.
Дерьмовый день? он разглядывал меня с любопытством.
Не спрашивай, ответил я и мрачно продолжил цедить свое пиво.
Звали его Детлеф. Ладно, не он выбрал себе такое имя[29]. Я сразу навострил уши, как только узнал, что он работает консьержем.
Слушай, не знаешь, где мне сегодня можно перекантоваться?
Глаза у Детлефа слезились. Возможно, из-за стоявшего в глазах тумана от большого количества пива, которое он каждый раз заказывал по два «Одно тебе, одно мне!»
Я терпеливо ждал, пока он подыскивал слова, которые где-то в его голове, среди промилле, играли с ним в прятки.
Слуш начал он, в доме, где я работаю, есь большой подвал, он сроду никому не нужен, там мошш поспать, раскладуху я те принесу
Икота. Аминь.
Так я въехал в подземное жилище.
Детлеф забыл упомянуть, что мое пристанище находилось на территории американской секретной службы.
Лотерея с лотка
Бонн
Июнь 1961 года
Иные грабят банки, а я бы обнес мясную лавку.
В животе урчало, когда я на следующее утро с солидным видом поднимался по лестнице из подвала. Никто не обратил на меня внимания. Казалось бы, как хорошо, но все же мне было любопытно: что это за секретная служба такая, которая не замечает, что у нее в подвале бомжует какой-то тип? Секретная служба, у которой секреты от себя самой?
На улице я еще раз перерыл карманы пиджака, надеясь отыскать пару монет. Напрасно. Без работы нет денег, без денег нечего положить на зуб. Нужно отдать должное капитализму: в нем тяжело держаться на плаву, зато легко пойти ко дну.
Позвонить домой и попросить помощи у родителей? Ни за что. Когда я несколько месяцев назад со скандалом хлопнул дверью, я успел бросить: «Да пошли вы все! Я вам еще покажу!»
И теперь моя гордыня была слишком велика, чтобы вернуться оплеванным и просить милостыню.
На улице висели плакаты с рекламой нового фильма Хайнца Рюмана[30] «Паршивая овца»[31]. А на рынке Пютцхен требовался продавец лотерейных билетов: «Обращайтесь в павильон 10».
Рынок Пютцхен это, чтобы вы знали, такой мюнхенский Октоберфест, только не в Мюнхене и не в октябре. Собеседование длилось ровно минуту, этого было достаточно, чтобы ограничить число желающих и обозначить требования к кандидатам.
Смена с 11 до 11, буркнул мой новый шеф, не вынимая сигареты изо рта. Вот, надень!
И дал мне что-то вроде фартука, какой носят художники, чтобы не пачкаться краской, и полное ведро лотерейных билетов.
Вернешь пустое получишь пять марок.
Уважаемая публика, лотерейные билеты, покупайте лотерейные билеты! Выигрывает каждый второй билет! дребезжал мегафон.
«Tanze mit mir in den Morgen»[32], доносилось с каруселей.
Кажется, продавать лотерейные билеты по силам любому идиоту. Вероятно, так и есть. Вот только я был не идиот явный минус в конкурентной борьбе. За прошедшие часы я отстоял себе все ноги и не смог продать ни одного билета, словно торговал тухлой рыбой, в то время как у других парней билеты расходились как горячие пирожки. Выглядело очень подозрительно.
Я подкрался сзади к одному из моих коллег и подслушал его разговор с покупателем. «Вообще-то мне нельзя этого говорить, шептал он, это немного нечестно по отношению к другим покупателям, но главный приз в моем ведре!»