В каком отеле?
«Старые стены». Листки такие желтоватые, фирменная бумага отеля.
«Старые стены»? переспрашивает София. Потом поднимает с земли камень, протягивает его мне и жестом предлагает бросить в груду мониторов.
Я бросаю. Она делает то же самое.
Что, так безнадежно? спрашиваю ее.
Нельзя сказать, что совсем. Но очень трудно. Все, что вы взяли в пространстве Крейтер, осталось там.
Там?
Эти их листки. И они там. А вы здесь.
Я могу туда вернуться?
Теоретически да. Но как именно никто не скажет. Сочувствую сама была в такой ситуации. Я купила там как-то ноутбук Понимаю, что это слабое утешение, но сейчас я вам что-то покажу.
Она поднимается по лестнице, я иду за ней. Толкает дубовую дверь. Это офис. Окон нет. Стол завален документами. Настольная лампа тоже стоит на кипе бумаг. На стене портрет женщины средних лет, у нее раскосые, чуть прищуренные глаза и длинноватый нос. В руках у нее глиняный горшок, над которым поднимается пар. София открывает сейф я вижу стопки блокнотов, папок, альбомов и нотных тетрадей.
Это оставлено теми, кто переместился в Крейтер. Работники обычно приносят все мне. И вот еще, она открывает дверцу шкафа, и я вижу стопки ноутбуков и смартфонов старые и новые модели. Владельцы находятся не часто, но я всегда рада, когда это случается. А иногда благодарят и не берут. Говорят уже не нужно. Вот на той полке оставленные навсегда.
А вы что?
А я храню. Место есть. Вдруг они передумают. А сейчас, простите, мне пора. Похолодало так резко, мы не успели подготовиться к празднику зеленых бокалов на всех не хватает.
Я перевожу дух. Ну, хорошо, допустим, эти листки исчезли и никто не знает, как их найти. Мне безумно жаль их, но я безусловно попытаюсь восстановить записи по памяти, когда вернусь домой. Кое-что будет потеряно безвозвратно но другого выхода нет.
Простите, София, еще один вопрос. Как пройти на улицу Гнэг Трек?
Такой улицы тут нет.
Ну, хорошо, а на Площадь Созидания? Оттуда я уже найду дорогу к мосту в Плинстоун.
Это еще одна, наверно, последняя попытка уцепиться за нормальность. Но неудачная.
Послушайте, говорит София, вы заплыли только вчера, как я поняла. И умудрились, судя по всему, нырнуть глубоко. Водяные потоки уже унесли вас на приличное расстояние. На тот же берег выплыть сложно. Но буду рада, если у вас это получится.
Просто покажите дорогу на площадь. Или подскажите, где взять карту города.
Конечно, кивает София. На веранде кафе столики с бесплатным угощением по случаю праздника. На каждом стаканчике карта города. Желаю удачи.
Я благодарю. Мне нужно домой. Но уходить почему-то не хочется. Ловлю себя на мысли, что этот офис без окон, заваленный бумагами, полный странных предметов и забытых вещей тоже прекрасное место для работы. Вот бы сесть прямо сейчас за этот самый стол и писать Но сначала рассказать ей о своей книге. Мне кажется, она поймет. София ловит мой взгляд и усмехается, а я, кажется, краснею.
Накрытые столы на веранде кафе: горячие кофейники, сливочники, мед и ломтики лимона. Горка картонных стаканчиков разных размеров. На каждом действительно карта города. Вообще-то это умно идешь себе по городу, кофе прихлебываешь и на карту поглядываешь. Я наливаю себе кофе в высокий стакан, добавляю сливок, накрываю пластиковой крышечкой и выхожу из кафе.
Оглядываюсь. Нахожу на карте прибрежную зону, выхожу на Галечный бульвар. От него отходят три улицы одна из них ведет на Площадь Созидания. Вот и хорошо. Я вернусь, все расскажу Хельге. Надеюсь, она не сочтет меня сумасшедшим и не подумает, что я прогулял работу и сочиняю нелепые оправдания. Только заскочу в фирму, а потом сразу домой скорее бы сесть и написать окончание романа. Скорее бы.
Через четверть часа вдалеке показывается островерхая шляпа памятника основателю города иду прямо на него.
2. Мими
Мой отец великий волшебник, но я не унаследовала его способностей. Я самая обыкновенная девушка. Моя мать заслуженно считалась лучшей хозяйкой в округе: в доме всегда был идеальный порядок, мы обедали за красиво сервированным столом, а гостиную украшали цветы из нашего сада она сама их выращивала. Мама прекрасно готовила, да еще и была рукодельницей шила шторы, вышивала панно, вязала шарфы и шали, раскрашивала глиняную посуду и во всем добивалась совершенства ее работы были безупречны. Вдобавок, она была красавицей синеглазой брюнеткой с ослепительно белой кожей. Мой отец долго за ней ухаживал, но окончательно покорил ее тем, что подарил ей волшебный вечный клубок нитка все тянулась и тянулась, да еще и меняла цвет по маминому желанию. Маму так восхитил этот подарок, что она тут же приняла папино предложение руки и сердца и вошла хозяйкой в наш старинный дом в Фейервилле. Дом сразу признал в ней хозяйку стены гостиной раздвинулись, правда, за счет папиного кабинета с тех пор он был вынужден работать в садовом домике. В спальнях увеличились окна, парадный вход изменил форму, у окна одной из башен появился небольшой балкончик маме нравилось там пить чай на закате или сидеть с вышиванием. Папа даже шутил, что она любит наш дом больше, чем мужа-волшебника, хотя она часто повторяла, что счастлива с ним, несмотря на его необычный род занятий, сложный характер и отсутствие стремления к совершенству.