Внешние сношения и политика храма проводились с крайней осторожностью, так что моряк, при всей своей тактичности, невольно выступал в роли жеребца, внезапно ворвавшегося в загон, полный кобыл. «Кто ты такой? Почему моя наставница уделяет тебе столько внимания?» – думала Веландер, пока они шли по узким, чисто прибранным улицам по направлению к морю. Его голос звучал резко и непривычно грубо для ее слуха, в нос ударял чуждый, вызывавший тошноту мужской запах. Она не могла покинуть Терикель, проявлявшей странную доброжелательность к чужаку, но это только усиливало ее горечь и гнев.
– Что можно сделать, чтобы… э-э-э… чтобы побороть огненные круги? – спросила Веландер, диомеданский язык давался ей мучительно трудно, она вынуждена была говорить медленно, и это придавало ее интонациям некоторую агрессивность.
– Только то, что мы делаем, – пожал плечами Феран. – Изучать, вести записи, анализировать сведения. Надеюсь, это оружие не слишком хорошо работает над водной поверхностью.
– Вероятно, Варсовран намерен нанести один мощный удар, чтобы разгромить прибрежные королевства, а затем использует огненные круги против непокорных континентальных городов, – высказала предположение Терикель.
– Думаю, что так, на суше огненные круги неодолимы, – согласился Феран. – Против них не устоит ни один человек.
– Мужчины слабы, – заметила Терикель. – Они хвалятся своей храбростью и силой, чтобы произвести впечатление на женщин вроде нас, правда, Веландер? Мы знаем их уязвимые места.
– О да, они не могут сравниться с нами, – энергично кивнула Веландер, стараясь, чтобы в ее голосе не прозвучал намек на то, что основным оружием женщин является их способность соблазнять мужчин.
Череда узких улиц вдруг оборвалась, распахиваясь в широкий простор портового района, пристани и доков; прохладный, освежающий ветерок веял над лесом мачт. Веландер почувствовала облегчение, когда они оказались возле «Полета стрелы». Испытание мужским обществом подходило к концу.
– А вот и «Полет стрелы»! – провозгласила она радостно, указывая на корабль.
– Да, это особая конструкция, – Феран подмигнул Терикель. – Мачты могут укорачиваться, чтобы судно проходило под мостами, если придется двигаться по рекам.
– Совсем как у старого корабля, «Лунной тени», – хмыкнула Веландер, стараясь продемонстрировать готовность к шутке.
– Пожалуйста, потише! – прошипел встревоженный Феран. Веландер пришла в восторг от того, что ей удалось вывести из равновесия представителя мужского племени, чужака, но больше ничего говорить не стала. С маленькой шхуны до стоявших на пирсе людей доносились ругательства корабельных плотников и грузчиков. Терикель хотелось чем-нибудь подбодрить капитана, но она не нашла нужных слов, а потом Веландер напомнила, что им пора возвращаться в храм.
– Так скоро? – в голосе Ферана прозвучала заметное разочарование.
– Веландер надо готовиться к посвящению в сан.
– О, как это замечательно для тебя, – Феран все еще говорил на диомеданском. – Сколько дней осталось?
– Восемь, но пять последних ночей я должна бодрствовать, – ответила Веландер, упрямо отказываясь переходить на родной язык. – Я должна соблюдать строгий пост, пить только дождевую воду. И ничего больше. Я должна выдержать… э-э-э… суровые испытания.
– Испытания?
– Ее будет расспрашивать Старейшина, – Терикель пришла на помощь растерявшейся Веландер.
– Ну, это потребует от тебя огромной храбрости, – засмеялся Феран. – Пять дней наедине с этой старой летучей мышью!
– Не совсем наедине, – уточнила Веландер.
– У нас принято, чтобы наставница постоянно поддерживала свою ученицу в дни поста и испытаний, – добавила Терикель.
– Достопочтенная Терикель будет поститься вместе со мной и неотступно пребывать рядом, – медленно и отчетливо проговорила Веландер.