Ой, нет, Гена, один дурак ещё остался! Ты, заплакала Зоя. Неужели сам не видишь? Открой же глаза!
Хватит, я сказал! Геннадий вышел, громко хлопнув дверью.
Папка, подожди, закричал испуганный Антошка и выбежал следом.
Антон, стой! Не ходи! Гена, сейчас же верни его! испуганно кричала Зоя, но ни муж, ни сын её уже не слышали.
На тёплой улице, ласково пригреваемой длинными лучами яркого солнышка, пахло необычайной свежестью уснувшее было ненадолго Закавказье во всей красе высоченных гор да бескрайних лугов приготовилось встречать скорую весну. Кругом всё зеленело и даже черешня во дворе уже принялась неторопливо набирать цвет. Добрый южный ветер, дувший с вершин могучего в своей безмятежности дядьки Памира, играючи лохматил Антошкины нестриженные волосы. Хорошо. Спокойно. Миру мир.
В книжках маленький Антон читал, зима это обязательно снег, трескучие морозы, но за неполные десять лет, так ни разу настоящей зимы и не видел. И, всё одно, мальчик беззаветно любил свой город, в котором родился и стал настолько большим, что уже в третий класс школы ходит. Октябрёнок, как и все его школьные друзья мальчишки, а через два месяца их обязательно примут в пионеры. Уж кто кто, а они точно достойны.
Старинный же, но вместе с тем молодой и сильный, как былинный богатырь, Душанбе неописуемо красив, и Антошка гордился, что ещё краше малая Родина становилась, благодаря его отцу строителю. И непонятным для мальчишки оставалось лишь одно утром мама на занятия его не пустила, объяснив, сегодня школа не работает. Но в окно Антошка видел, как дружки, братья погодки Абдулло и Гоиб весело бежали к школе. Да тащили за собой сестрёнку капризулю Мохлико. Дети, как всегда, опаздывали и за Антошкой не зашли. Впрочем, они и так никогда за ним не заходили. А вот он за ними всегда.
Странно.
Но больше всего Антона волновала ссора родителей, редкое событие в их доме. Где-то в затылке вдруг мелькнула мысль: «мама обманула, и школа работает, как обычно. А врать нехорошо, особенно близким, вот папа на неё и рассердился. Но зачем она соврала»?
Пап, а почему вы с мамой поругались? спросил мальчик с опаской, что отец на него тоже рассердится и одновременно с тем удивляясь, как всегда многолюдный город в эти замершие в непонятной тревоге минуты словно и сам вымер, и на улицах почти никого нет.
Кто сказал? Мы просто поспорили, как ты с друзьями иногда, добродушно усмехнулся Геннадий, крепко беря сына за руку, и мальчишка, позабыв про свои сомнения, счастливо заулыбался.
Па, а вы с мамой разве тоже друзья, если спорите, как я с пацанами во дворе?
Конечно, и даже лучше. Семья, где мы с тобой добытчики, а мама, хранительница очага. И нам её беречь нужно, а то пропадём мы, сынка, без мамки нашей.
Они внезапно остановились. Геннадий присел перед сыном на корточки, внимательно посмотрел ему в синие глаза, полные детского восторга ото всего, что видел и того, о чём ещё не ведал, но обязательно скоро узнает. Мир прекрасен.
Ничего не бойся, Антошка. Никогда и ничего. Страх рождает панику, а она убивает тебя ещё живого.
Ты чего, па? удивился Антон.
Да, так. Вырастишь, поймёшь, Геннадий дружески подмигнул, поднялся на ноги и потрепал по вихру. Ну, пойдём дальше. Хотя уже пришли. Конфет-то купить?
Зайдя в маленький магазинчик, приютившийся на первом этаже длинного дома, Геннадий поздоровался с продавщицей. Здравствуй, Фатима.
Ага. Батончики, рот-фронт, запоздало ответил сын, вновь почуяв неладное, когда отец встал в очередь.
Народу в магазине в вечерний час было привычно много и от этого моментально улетучились плохие мысли. Но тревога не заставила себя ждать и вернулась слишком скоро обычно за продуктами ходили женщины, а в этот раз покупателями оказались одни мужчины.
Чё эт вы, земляки, не здороваетесь? удивился Геннадий и повторил. Здорово, говорю, уважаемые. Омар, чё насупился, дружище? Иль не признал?
Антошка видел, как отец, не переставая улыбаться, протянул сильную руку их дворнику. Но высокий, худой и всегда приветливый мужчина, каждый раз угощавший детвору то сливами, то абрикосами, а то просто семечками, на рукопожатие в этот раз не ответил и отвернул смуглое вытянутое лицо.
Ладно, Омар, поживём, увидим, озадаченно согласился отец и спросил. Хлеб есть, Фатима?
Продавщица, худая и некрасивая тётка, каждый раз ругавшаяся по поводу и без на Антошку с его дружками, когда ребята по пути из школы забегали за лимонадом да сильно при том шумели, ответила на таджикском.