Рад стараться, ваше благородие! Фельдфебель вытянулся по струнке и на его лице появился счастливый румянец.
Как же мало человеку нужно для счастья, вздохнул про себя Блудов.
И чем мы будем его открывать?
Не извольте беспокоиться, ваше благородие. Я всё предусмотрел. Эй, Чухонцев, заходи! крикнул Журкин так, что зазвенели стекла.
В кабинет вошел щуплый мужчина лет сорока, с длинными как у обезьяны руками. Его лицо напоминало морковь широкое сверху, узкое внизу и красное, вероятно, от волнения.
Кто это? Следователь недоуменно заморгал.
Знакомьтесь. Лучший друг сейфов, господин Чухонцев по кличке Чуха. Имел 8 лет каторжных работ. На Волыне, где он и ему подобные хлыщи свинец добывали, охрана после красного переворота разбежалась. Каторжники кто куда, а этот не промах, к «золотым людишкам» прибился. Ну, Чуха, не упади в наших глазах, давай, открывай шкатулку.
Чуха вопросительно взглянул на следователя, сразу определив в нем, а не в Шубейкине главного.
За что каторгу получили? спросил Блудов и тут же махнул рукой: Ах, да, что я спрашиваю, с медведем подружились. Приступайте.
Слушаюсь. Чуха вытер рукавом синего, несвежего кафтана нос, потом без слюны сплюнул в сторону. Воздел красные руки кверху, словно собирался молиться, подошел к английскому сейфу. Принюхался. Он напоминал бродячего пса, выискивающего съестное. Вынул из кармана штанов крючки-отмычки, но сразу в скважину их вставлять не стал. Зачем-то легко постучал ими по крышке сейфа. Теперь прислушался. Снова постучал. Журкин хотел что-то ему сказать, но каторжник предупредительно поднял средний палец вверх, мол, молчи.
Ишь, ты, процедил фельдфебель, но на этот раз палец к губам поднес следователь не мешай.
Постучав по сейфу теперь с обеих сторон, Чуха молниеносно провернул отмычки в скважине, повернул двойную ручку, и дверца железного тайника с тонким скрипом открылась.
Вот это да! вырвалось у судебного секретаря.
Чуха самодовольно улыбнулся, отошел в сторону. Все бросились к сейфу. Но в нем, кроме нагана и пачки патронов к нему, ничего не было.
Что за Журкин запустил огромную лапу во чрево металлического ящика, но и так было понятно, что, ни ожидаемых векселей, ни расписок должников там нет.
Понятно, произнес задумчиво Блудов.
Что понятно? спросил Шубейкин.
А то, что ничего не понятно. Ерунда какая-то, прости господи. Кто же мог сейф обчистить, если вдова утверждает, что утром была дома, и никто к Бубновым не приходил. Ясно только, что этот некто воспользовался ключом, на сейфе нет следов взлома. Обыск у Любезного провели?
В его квартире Хомутов орудует, а я за этим каторжником бегал, он у вдовы Прянишниковой ночевал, мужики нашептали. Фельдфебель кивнул на Чуху. Куда его теперь, ваше благородие? Может, на наши нары отправить?
На каком основании? У нас нет ни дела на него, ни средств, чтобы содержать. Идите, Чухонцев, вы свободны. Да, но из поселка пока не удаляйтесь, возможно, понадобитесь. Сидите у своей вдовицы.
Уговаривать Чуху не пришлось, он под неодобрительный взгляд Журкина, бросился к выходу. И в дверях столкнулся с околоточным надзирателем Хомутовым. Столкновение было таким сильным и неожиданным, что околоточный выронил сверток, который нес. На полу звякнуло, а надзиратель отточенным движением ухватил Чуху за шиворот.
Что это?..
Отпустите, сказал следователь. Это беглый каторжник, теперь на прииске обретается. Он нам сейф Бубнова вскрыл, только там ничего интересного для нас не оказалось. Пусть топает.
Надзиратель отпустил Чуху, дал ему напоследок пинка, отчего тот врезался в угол двери и тут же за ней скрылся.
В сейфе, может, ничего и нет, а вот у меня улов жирный, сказал Хомутов. Я сразу понял, что это волосатик целовальника порешил.
Он поднял сверток, положил его на стол следователя, предварительно отодвинув микроскоп Аббе фирмы «Карл Цейс».
Все эти ваши разглядывания грязи с башмаков под макроскопом, чепуха. Вот.
Рогожная тряпка отлетела в сторону и все увидели большой разделочный тесак, наподобие мексиканского мачете, лезвие которого было в запекшейся крови и стоптанные полусапоги. Хомутов поднял один сапог, продемонстрировал следователю подошву. На ней тоже запеклась кровь.
Это всё я нашел в квартире Серафима Любезнова. Так что дело можно считать раскрытым. Остается только допросить его со всем пристрастием.