И когда его спросили, почему он так, как бы презрительно, отнесся к слабому существу и не оставил ей ничего в приданое, Леонтий на это ответил: «Довольно будет для нее своего счастья». Быть может, он так ответил, основываясь, как язычник и астролог, на странных современных ему воззрениях на звезду, под которой родилась его дочь. Но ее будущее счастье, как увидите, было следствием ее тщательного воспитания, добродетелей, выдающихся дарований она действительно достигла блестящего положения, когда тому представились удобные обстоятельства. Но, однако же, Афинаида, так называлась дочь философа, не удовольствовалась завещанием отца и после его смерти начала судиться с братом, желая лишить завещание силы и взять себе надлежащую часть родительского имения. Выехав из Афин, она отправилась в Константинополь, чтобы там искать правосудия у царя. Царем был тогда Феодосий Младший.
Когда Афинаида представлялась царю, ее увидала сестра царская, славная Пульхерия; она заметила ее прекрасное лицо, чудесный взгляд, разумность в речах, во всем чувствовалось, что это была дочь философа и притом сама философ. Пульхерия ее возлюбила, милостиво приняла и обратила ее в христианство, дав ей вместо языческого имени Афинаида христианское имя Евдокия. Обратив Евдокию в христианство, она выдала ее замуж за своего брата царя Феодосия Младшего. Так исполнились внешне неосновательные слова ее отца: «довольно будет для нее своего счастья». Из простой афинской язычницы она стала христианкой и царицей Константинополя. Она лишилась родительского наследства, а Бог ей дал скипетр и корону.
Не трепещет ли сердце ваше, братья, слыша о таком счастье этой девицы? Но приготовьтесь к слезам, чтобы оплакивать ее великое несчастье. О зависть, зависть, как ты горька и как много несчастий ты приносишь людям!
Позавидовали Евдокии, оклеветали ее неправедно перед царем и ее мужем, будто она имеет к нему малую верность и почтение и испытывает тайную любовь к Павлиниану, который был очень ученый и чудесный человек, и с которым она действительно часто беседовала, любя сама науки. Хотя царь этому и не поверил, но возымел сомнение и, ничего не горя Евдокии, искал случая удостовериться. Но послушайте, какая произошла случайность, и случайность печальная. Однажды принесли царю яблоко, которое было необычайной величины, царь отослал его Евдокии. А она, не подозревая против себя никаких клевет, послала это яблоко Павлиниану, который был в то время болен. Царь, придя навестить больного Павлиниана, увидел у него свое яблоко, изменился в лице, возмутился сердцем и вышел от него печален и гневен, а когда пришел к царице, прежде всего, спросил, где то яблоко, которое он ей прислал.
Она, по действу дьявола, радующегося о зле, или по попущению Божию, не объявила ему истину, а сказала, что она то яблоко съела и утвердила свое слово, поклявшись даже царским здоровьем. Этого было достаточно, царь поверил клятве и тотчас велел отсечь голову лежащему в постели Павлиниану, который не только был совсем не повинен, но даже ничего и не подозревал. С Евдокией царь развелся и отправил ее в ссылку в Иерусалим. И вот дворец, где раньше царили радость и мир, был возмущен печалью и тревогой. Из этого примера вы видите, сколько зла могла наделать зависть, смешанная с клеветой. Из зависти был убит неповинный Павлиниан, разлучена царица с мужем, поругана добродетель верной жены, нарушена радость многих. И никто от этого не получил никакого для себя удовольствия. Может ли после этого завистливый, доставляющий только злобную радость бесам, может ли и имеет ли право называться христианином?
Однажды спросили некоего мудреца, какие глаза видят лучше: черные или серые, мужские или женские, человеческие или скотские? И он ответствовал: лучше всего видят глаза завистливых людей. Они видят все: и вблизи самое малое, и то, что находится вдалеке, одного только не видят доброго, а если и видят, наполняются слезами и стараются не видеть, как бы сами невольно закрываясь. Прячься сколько хочешь, запирайся, удаляйся, безмолвствуй в своем жилище, убегай в уединение, в пустыню глаза завистливого достигнут тебя и там и увидят что ты делаешь. Завистливый имеет как бы некие зрительные трубки, через которые он видит очень далеко. Где можно найти такого человека, даже самого добродетельного и святого, который не имел бы какого-нибудь порока? Один только Бог без греха и чист от скверны. «Порицатель касается не только многих, но и лучших, ибо только один Бог совершенно невинен и недоступен страстям», говорит богослов. Но глаза завистливого видят в людях малейшие пороки, даже такие, которых в них никогда и не было.