Да брось, Ананд! кричал, ухмыляясь, Акил. Мы не настолько глупы, как ты думаешь! Ты ещё не умеешь создавать молнии! Твои молнии жалкая подделка!
Да, дешёвые фокусы! Ими только чужаков пугать! поддержал брата Фар и прихлопнул лапой возникшую рядом с ним загогулину света как букашку.
И братья с рыком понеслись на Ананда. Погоня продолжилась. Но продолжалась она недолго: преследователи не отставали от Ананда, шли по его следам с остервенелыми мордами и уже почти сравнялись с ним. В любой другой день Ананд с лёгкостью бы оторвался от погони, но не сегодня слишком много сил он потратил, создавая из шерстинок травинки, а из молочных зубов эдельвейсы. Ананд почти смирился со своей судьбой, но страх, как это часто бывает, обставил рассудок, и тигрёнок растрачивал силы, не заботясь о том, что будет дальше. И, лишившись последних сил, Ананд подбитой из ружья птицей рухнул вниз.
Сознание покидало его, и, падая на землю, он проваливался во тьму. Но если бы в эту минуту Ананд посмотрел на себя со стороны, то увидел, как рядом с ним небо раскроила молния, и мир словно растрескался, и посыпалось цветистое крошево света. Падение замедлилось, полотно света подхватило тигрёнка и мягко опустило в реку, после чего рассеялось без остатка.
Холодная вода вернула Ананда в чувства. Акил с Фаром вытащили его на берег и обступили. На их мордах страх мешался с ненавистью несуразная гамма чувств. Братья запыхались, они поспешно отряхнулись и высушили себя остатками искры.
Ты что, умеешь творить настоящий свет? с напором спросил его Акил.
Ананд, откашлявшись, бессильно поднял на братьев глаза, решил подняться, но сильная лапа снова прижала его к земле.
Творить свет? О чём это вы? спросил он у братьев.
Не свет, а настоящий свет, безграмотный ты! Большая разница. Мы видели, как столб света опустил тебя прямиком в реку. Как ты это сделал? требовал ответа Фар.
Прикинув, что это его единственная и последняя надежда поскорее избавиться от этих двоих, Ананд решительным голосом ответил:
Да, я умею творить настоящий свет! А если вы ещё раз полезете ко мне или назовёте моего отца «кузнечиком», я подпалю вам хвосты!
А сам подумал: как это у меня получилось?
Но, как бы убедительно он не говорил, братья ему не поверили, и Акил, жёстче прижимая его к земле, процедил:
Ты очень устал, маленький Ананд. Мы дадим тебе время передохнуть, но когда наберёшься сил, ты сделаешь нам змею. А за то, что ты обжог мне лапу, я сейчас тебе такую взбучку устрою век не забудешь! Фар, приказал он брату, держи малявку за задние лапы!
Глава 3. Кочующий остров, полный цветов
Как гром среди ясного неба, раздался прекрасный голос, и он был прекрасен даже в гневе:
Фар, только тронь Ананда!
Акил и Фар в ту же секунду привычно склонились в поклоне, вынужденно опустив вредные и разочарованные из-за сорванного возмездия глаза перед бенгардийским принцем Алатаром. Алатар был старше их всех: ему было уже шестнадцать лет тигр необычайной красоты, такой же красоты, как оливковая ветвь. У него были изумрудно-янтарные глаза, а в янтаре его глаз золотистая радость. Его усы точно алмазные стрелы. На нём сияли на солнце лёгкие голубые доспехи из золота и аквамарина. И только принц с королём имели на лбу зелёную звезду.
Принц бенгардийский, чем мы удостоились такой чести? с глумливой лестью произнёс Акил, не поднимая глаз на принца.
Встаньте! приказал басом Алатар. Как вы смеете обижать того, кто меньше вас? Вы поступаете не по-бенгардийски. Что вам сделал Ананд?
Но Ананд всей душой не хотел слышать ответа, и братья быстро смекнули, что гнев принца их обойдёт, и у них на мордах заиграли подлые улыбки.
Алатар, это мы так дурачились, только и всего! залепетал тигрёнок, подступая к принцу. Никто меня не обижал.
Пошли прочь! рявкнул Алатар.
Акил с Фаром, пресмыкаясь, со шкодливыми мордами, отвесив на прощание парочку потешных поклонов, удрали обратно в деревню. Но Акил не мог это так оставить и мысленно обратился к Ананду: «Чтобы завтра змей был готов!» Да, бенгардийцы умели общаться, не открывая рта, достаточно постучать кому-то в голову, как в парадную дверь, и, если вам откроют, мысленно передать слова.
Когда Алатар остался наедине с Анандом, он спросил:
Теперь расскажешь мне, что случилось на самом деле?
Ананд доверял Алатару, поэтому привёл его к эдельвейсам. Принц пристально разглядывал цветы, наклонив голову набок. Ананд почему-то сгорал со стыда, и в то же время в нём говорила гордость.