Была жаркая и душная ночь. Слышалось стрекотание цикад120, пробивавшееся даже сквозь рокот самолётных двигателей. Мы стояли одной большой кучей у входа в здание аэровокзала, пытаясь успокоить капризничающих детей, сказывалась усталость, бессонная ночь и долгая и изнурительная дорога. Дети непрерывно спрашивали нас: «А зачем мы сюда приехали и почему мы не можем вернуться домой?» Что мы им могли ответить на это? Что у нас теперь нет дома, что он остался далеко, и мы никогда в него не вернёмся
Я помню, как моего старшего сына, которому на тот момент едва исполнилось восемь лет, пришёл проводить его друг-одногодка. И как они оба плакали навзрыд, сидя на кухне. Дети, они каким-то шестым чувством понимали, что больше никогда не встретятся в этой жизни. Трудно представить, что происходило в этот момент в их душах.
Есть такое высказывание, которое приписывают Конфуцию121, древнему китайскому мыслителю: «Не дай вам Бог жить в эпоху перемен».
И вот мы стоим угрюмые, как нашкодившие школярята122, ожидая, что с нами произойдёт дальше. Через некоторое время из здания вышел строгого вида «дядька» в голубой футболке с короткими рукавами и белых шортах и стал объяснять, что нам следует делать дальше. Я слушал его невнимательно, то и дело отвлекаясь и с любопытством оглядываясь по сторонам. Всё вокруг было для меня непривычным и новым. И вдруг я услышал:
«Молодой человек! Молодой человек!»
Я машинально оглянулся.
«Да, да. Это я к вам обращаюсь, мужчина. Вам всё понятно, что я сейчас сказал?»
Я с недоумением посмотрел на «строгого дядьку». По правде говоря, я пропустил большую часть из того, о чём он говорил. Но, несмотря на это, я твёрдо ответил:
«Всё прекрасно слышал и всё прекрасно усвоил».
Но судя по тому взгляду, каким он на меня посмотрел, этот человек не очень-то поверил мне.
«Надеюсь, что у вас не будет потом вопросов?» недовольным тоном заметил он.
Потом была долгая и утомительная процедура оформления, бесцеремонное обращение всё тех же работников «Сохнут» (о которых я уже упоминал недобрым словом выше), и вот она Земля Обетованная!
Никогда не забуду, как мы выходили через огромные ворота, с трудом толкая перед собой тяжело нагруженные тележки с «бесценным грузом» нашими вещами, большая часть которых потом оказалась грудой ненужного и бесполезного барахла.
Итак, мы направлялись к выходу или скорее к входу входу в новую для нас жизнь, к новой судьбе. И в то мгновение, когда высотой в три метра ворота с грохотом захлопнулись у меня за спиной, я вдруг осознал: «Всё, теперь у меня уже не будет обратной дороги. Обратный путь отрезан навсегда, я перешёл свой Рубикон123». Словно Цезарь124, пересёкший запретную реку и воскликнувший «Жребий брошен!»
Так вот и прошло моё восхождение алия в «землю, истекающую молоком и мёдом»125, как рассказывали о ней разведчики, посланные Моисеем126 в Земли Ханаан127 (или Канаан) древних жителей Палестины128, чтобы разузнать об этих местах.
Теперь нужно было начинать новую жизнь и устраиваться на новом месте.
Но для начала немного истории. Порой бывает полезным покопаться в нашем прошлом, чтобы лучше понять нашу современность
Лех-леха129
Аврам взял отца, которому на тот момент стукнуло 205 лет (!), жену и родственников, имущество, рабов, наложниц, прочий движущийся и не движущийся скарб и отправился исполнять повеление Господа.
В то время в Месопотамии130 правила династия арамейских царей131. Как оказалось, не самые лучшие правители, и народ вынужден был бежать из этой некогда процветающей и благословенной земли.
Аврам родился, в окрестностях города Ур-Касдим132, или Ур Халдейский, или, как этот город записан в шумерских клинописных письменах, Урим, один из древнейших городов-государств в Месопотамии133, в то время входившей в Аккадское царство134, ведущей свою историю за несколько тысячелетий до начала Новой эры135 и расположившейся на южной оконечности Междуречья136, в долинах рек Тигра137 и Евфрата138.