Я ударил его правым кулаком в крестец, а левой вцепился в мокрые волосы и повис. Он тряхнул головой, оторвал меня от земли.
Он двинул меня в бок, и я почувствовал, что ребра и кишки у меня начали складываться, как будто страницы в книжке.
Я ударил его кулаком по затылку. Это его обеспокоило. С утробным звуком он стиснул левой рукой мне плечо и огрел пистолетом, который был в правой.
Я пнул его куда-то и снова ударил по затылку.
Ниже, перед Эмбаркадеро, заливался полицейский свисток. По улице к нам бежали люди.
Всхрапнув, как паровоз, Макклур отбросил меня. Я не хотел улетать. Я за него цеплялся. Он отбросил меня и побежал по улице.
Я вскочил на ноги и кинулся следом, вытаскивая револьвер.
На первом углу он остановился, чтобы спрыснуть меня свинцом три выстрела.
Я ответил ему одним. Все четыре мимо. Он скрылся за углом. Я обогнул угол по широкой дуге, чтобы не угодить под пулю, если он ждет меня, прижавшись к стене. Он не ждал. Он был уже метрах в тридцати пяти и устремился в проход между двумя складами.
Я побежал за ним туда, выбежал за ним с другого конца, перемещая свои восемьдесят пять килограммов чуть быстрее, чем он свои сто пятнадцать.
Он пересек улицу, направляясь прочь от берега. На углу стоял фонарь. Я вбежал в его свет, и в ту же секунду Макклур круто повернулся и прицелился. Я не услышал щелчка, а только догадался, что пистолет щелкнул когда Макклур швырнул им в меня. Пистолет пролетел в полуметре и наделал шуму, ударившись в дверь за моей спиной. Макклур повернулся и побежал по улице. Я побежал по улице за ним. Я выстрелил в воздух, чтобы остальные услышали, где мы. На следующем углу он хотел было повернуть налево, передумал, бросился дальше. Наддав, я сократил расстояние между нами метров до пятнадцати и крикнул:
— Стой, стрелять буду!
Он метнулся в сторону, в узкий проулок.
Я проскочил проулок, увидел, что Макклур меня не подстерегает, побежал туда. С улицы проникало достаточно света мы видели и друг друга, и все, что вокруг. Проулок оказался каменным мешком: с обеих сторон и в торце высились бетонные здания со стальными ставнями на дверях и окнах.
Макклур стоял в каких-нибудь семи метрах от меня. Он выпятил подбородок. Чуть согнутые руки не прикасались к бокам. Плечи были развернуты.
— Подними их, сказал я, прицелясь.
— Уйди с дороги, маленький, пророкотал он в ответ и твердо шагнул ко мне. Я тебя схаваю.
— Попробуй.
Он сделал еще шаг, слегка пригнувшись. Я и с пулями до тебя дойду.
— Я их так положу, что не сможешь. Приходилось быть многословным, тянуть время, пока не подоспеют остальные. Я не хотел, чтобы дело дошло до убийства. Мы могли застрелить его из такси. Я не Анни Оукли, [1] но если с такого расстояния не расшибу тебе двумя выстрелами коленные чашечки, добро пожаловать. И если думаешь, что дырявые коленки большое удовольствие, отведай.
— А черт с тобой, — сказал он и попер.
Я прострелил ему левое колено.
Он ковылял дальше.
Я прострелил ему правое колено. Он обрушился.
— Ты сам виноват, — посетовал я.
Макклур перевернулся и, опершись на руки, сел ко мне лицом.
— Не думал, что у тебя хватит соображения, прокряхтел он сквозь стиснутые зубы.
Я говорил с Макклуром в больнице. Он лежал на спине, голову его подпирали две подушки. Кожа вокруг глаз и рта побледнела и натянулась, но никаких других признаков боли я не увидел.
— Ну ты изуродовал меня, — сказал он, когда я вошел.
— Извини. Но...
— Я не скулю, сам напросился.
— За что ты убил Святого Джо? — спросил я без подготовки, придвигая стул к кровати.
— Хе... ты попал не по адресу.
Я рассмеялся и сказал ему, что я тот самый, кто был у Джо во время стрельбы. Макклур ухмыльнулся:
— То-то мне почудилось, что я тебя видел раньше. Вот, значит, где.