С тех пор ученики пансиона любили прогуляться по лесу до заброшенных рельсов участка «станция Вельино тупик», встать на шпалы и посмотреть вдаль. Переходить железную дорогу запрещалось: нарушение устава школы.
Не то чтобы кто-то думал про этот устав. Ребята, как правило, были погружены в собственные заботы и проблемы; хотя многие полагают, что у родившихся в обеспеченных семьях не должно быть невзгод. Это не так. Интернат он и есть интернат, как бы ни утверждали обратное сторонние наблюдатели и сами родители, мечтающие отдохнуть от детей. За двадцать с лишним лет существования школы истории были самые разные, от новой семьи мамы до вечно занятого отца. Тяжелее всех приходилось первоклашкам, которых любимые родители заманивали свежим лесным воздухом и оставляли на три месяца одних, с абсолютно чужими людьми.
Директор «Альфы», Сергей Васильевич Гордеев, знал в лицо каждого первоклассника. Не потому, что вёл у них уроки, а потому, что чуть ли не каждый день вытирал бумажными платочками заплаканные лица.
Родители каждый год отдавали хорошие суммы за то, чтобы их дети учились спокойно и ни в чём не нуждались. Но все ученики хотели одного настоящей любви, которую у них так бессовестно отняли в детстве и которой почти никогда ни у кого не было.
***Я даже повторять ничего не буду. Поставит два пожалуйста. Ей же хуже, Лиана демонстративно отшвырнула тетрадку и посмотрела на одноклассников, листающих конспекты. До конца перемены оставалось пять минут.
Отличница Катя Ярцева, проводя пальцем по строчкам, быстро скользила от одной страницы учебника к другой. Её уникальная методика, как она сама называла, заключалась в быстром чтении между строк и вычленении самой важной информации в тексте с последующим её запоминанием.
Я тоже не буду ничего повторять. Мне бесполезно, ответил Назар, местный весельчак, растяпа и троечник. Он не умел учиться, особенно зубрить, зато хорошо рассказывал; благодаря этому навыку на уроках истории ему часто делались поблажки.
Услышав его игривую интонацию, Катя резко захлопнула книжку и развернулась к группе парней на последних партах.
Ты же и не учил ничего, так? раздражённо спросила отличница, метнув свой сердитый взгляд прямо в Назара.
Не учил. Но я знаю про холодную войну, я фильм смотрел, спокойно ответил парень.
В контрольных вопросах холодная война стоит седьмым пунктом, а их всего семнадцать, продолжила Катя, повышая градус своего возмущения. И я не понимаю, почему тебе ставят четыре, если ты выучил одну семнадцатую!
Ну четыре и четыре, что в этом такого? усмехнулся кто-то.
А то, что я учу это всё днями напролёт, пока вы развлекаетесь, и историчка уже который раз задаёт мне те вопросы, которые я знаю хуже всего! В итоге у меня четыре, и у Дениса четыре! По-вашему, это честно?
Ей никто не ответил. Катины жалобы на оценки не принимались всерьёз по двум причинам: первая Катя становится круглой отличницей каждый триместр, несмотря на промежуточные всхлипы и истерики; вторая Катя постоянно даёт понять, что она умнее и лучше других, и не только одноклассникам, но и учителям. Так что её невезение можно списать на закон справедливости, с которым многие были согласны.
Корнелия смотрела в свою тетрадь, засунув пальцы в уши, чтобы не отвлекаться на оживлённый разговор в классе. На прошлом уроке она обещала Валерии Владимировне, что хорошо подготовится, поэтому выучила целых десять вопросов из двадцати. Если зададут одиннадцатый, придётся выкручиваться глупой улыбкой и не очень смешными шутками.
Кстати, кто-нибудь в курсе, у нас изменится математик? спросила Лиана.
А с чего вдруг?
Сейчас у одиннадцатых подготовка к экзаменам, а у них математик уволился. Думаю, им поставят нашего, а к нам придёт кто-то другой.
Ой, да поскорей бы. Мне этот чёрт уже надоел. Постоянно чего-то требует.
Вполне себе адекватный преподаватель, снова включилась отличница Катя, он и должен требовать с тебя знания.
А объяснять нормально он не должен? Так чтобы поняла не только ты.
Да какая разница, ребят! Всё равно мы сейчас ничего не сдаём, десятый класс всё-таки.
Вот именно, согласился Назар. Свою тройку я и так получу.
Корнелия пролистала тетрадку до времён застоя в Советском союзе тот самый одиннадцатый вопрос и закрыла её. В конспектах нет особой пользы, если не слушаешь на уроках. А слушать получалось не всегда. Мысли разбегаются слишком быстро, и от обычного обсуждения перестройки улетают куда-то далеко, в прошлое и будущее. Раньше это называлось «считать ворон».