В 1836 г. в крепости по распоряжению Розена начинаются строительные и ремонтные работы. В своем отчете графу Чернышеву Розен пишет: «По неудобству расположения и ветхости кр. Владикавказской сделано мной распоряжение о перестройке оной с некоторыми изменениями местности для командования форштатами. Сооружение сие, начатое в 1836 г., ныне (в 1837 г. Б.Б.) с возводимыми в ней зданиями приходит к окончанию».[157] Одним из принципиальных решений Розена являлось закрытие суда, учрежденного ранее Паскевичем во Владикавказе. Окружный суд под председательством Владикавказскаго коменданта по управлению народами Куртатинским, Тагаурским, Джераховским, Кистинским и Галгаевским разбирал тяжбы окрестных жителей в соответствии с российскими законами. «Они (горские народы. Б.Б.), пишет по этому поводу в своей заметке в Тифлисских ведомостях Г. С. Гордеев, познав благотворное наше могущество, начинают вверять междоусобные свои распри суду владикавказского коменданта и год от году привыкают более уважать власть его».[158]
Однако Розен не разделял взгляды автора статьи на данное юридическое установление, поскольку по его настоянию именным указом от 27 декабря 1837 г. окружной суд как лишняя административная инстанция, чья вялая деятельность не оправдывалась ходом текущих дел, был упразднен.[159] «Действия этого суда, по неопределенности его руководящих положений и правил, весьма мало соответствовали местным нуждам, полагал главноуправляющий. Осетины весьма редко обращались к нему для разбора своих дел». Аргументация Розена сводилась к признанию невозможности судопроизводства среди горцев по общероссийским законам ввиду их еще недостаточной «благонадежности» и неготовности местного населения к утверждению у них «какого-нибудь гражданского образования».[160] При этом содержание суда ежегодно обходилось казне в 9 600 рублей в год. Так, закрывая суд, Розен планировал сэкономить денежные средства и добиться профицита бюджета в вверенной ему области.
В подчинении владикавказского коменданта состояли окрестные осетинские общества, характеризующиеся разной степенью лояльности. Наиболее удаленным являлось Дигорское общество, административно подчиненное Кабарде владикавказский суд, как мы видим, не разбирал дела дигорцев. Записки А. М. Шегрена, посетившего в ходе своей командировки в том числе и Дигорское ущелье, позволяют судить о степени влияния царской администрации на дигорцев. Ученого принимал и сопровождал во время его поездки старшина Бек-Мурза Кубатиев.» () Бумага, которую он показал мне, пишет Шёгрен, подтвердила мои предчувствия. Это было удостоверение о том, что в 1831 г. он передал письмо барону Розену, в котором он пообещал верность русскому правлению и оставил своего сына заложником в крепости Нальчик, при условии, что русское правительство защитит его от преследований мстителей за то, что он сделал прежде, на что было получено согласие».[161] По свядетельству подполковника Ушакова успехи священников Осетинской духовной комиссии в деле крещения осетин-дигорцев были также невелики.[162]