Пирра кивнула.
Они иногда приплывают на Кефтиу торговать. Это люди пустыни, их земля рядом с египетской. Только про них говорят, что храбрости им не занимать, прибавила Пирра громко, чтобы мальчишка слышал. А бурдюки у путников одни трусы воруют.
Как девочка и рассчитывала, ее слова задели мальчишку. Тот едва не испепелил ее взглядом.
Подойдя вплотную к Гиласу, Пирра понизила голос до шепота:
Что будем с ним делать? Не можем же мы бросить его связанным! Но отпускать его тоже нельзя
Гилас приблизился к мальчишке и поглядел на него сверху вниз.
Ты один? строго спросил он.
Воришка отвернулся, стиснул кулаки, и на руках заиграли мышцы.
Спину мальчишки крест-накрест пересекают шрамы, только они совсем не похожи на ровные бугристые линии на его щеках. Подобные отметины остаются только от побоев. Уж Гиласу ли не знать? У него самого такие есть.
Тут Гиласа осенило. Присев на корточки, он посмотрел мальчишке в глаза.
Тебя захватили в рабство, произнес Гилас.
На угрюмом коричневом лице не дрогнул ни один мускул.
Я тоже когда-то был рабом, продолжил Гилас. Вытянув руку, он показал мальчишке татуировку-зигзаг на предплечье. Вот знак моих врагов. Далеко на севере есть земля Акия, и в тех краях они могущественный клан. Люди прозвали их Вороны.
Веки мальчишки дрогнули. Неужели это слово ему знакомо? Или он узнал татуировку?
Да, Вороны, повторил Гилас. Два лета назад я пас коз на пике Ликас. Это в Акии. Вороны напали на нашу стоянку и убили мою собаку. Моя сестра пропала. Мне тогда было двенадцать, а ей девять. А потом оказалось, что мой лучший друг Теламон Ворон.
Гилас сглотнул ком в горле. Он сам не ожидал, что так разоткровенничается.
Вороны поймали меня и заставили им служить, продолжил Гилас. Отправили работать в свои шахты. Но я спасся. Мальчик помолчал, давая пленнику время обдумать его слова. Ты, наверное, тоже сбежал.
Пленник упрямо не показывал своих чувств, но Гилас видел: он слушает.
Как тебя зовут? спросил Гилас.
Повисло долгое молчание.
Кем, почти прорычал мальчишка. Это имя дали мне они. Его тон был исполнен глубокого презрения. Оно значит «черный». И я не трус!
Парень говорил на ломаном акийском.
А как тебя зовут по-настоящему? спросила Пирра.
Кем поглядел на нее с удивлением, будто говоря: «Нашли дурака, так я вам и сказал!»
Значит, будешь Кемом, произнес Гилас. Куда ты идешь?
Мальчишка снова медлил с ответом.
В мою страну. Вы ее называете Уауат, а египтяне Краем Черных Чужеземцев.
А твои люди как ее зовут? спросил Гилас.
Кем выпалил что-то неразборчивое.
Давно ты в бегах? спросил Гилас.
Кем пожал плечами:
Дней пять-шесть.
Далеко твоя страна? спросила Пирра.
Она к югу от Египта, ответил Кем. Надо долго-долго идти вверх по Реке.
Гилас и Пирра переглянулись.
По Великой Реке? уточнила девочка. Той, которую египтяне зовут Итеру-аа?
Кем уставился на нее как на дурочку.
По какой же еще? В мире только одна Река!
Пирра оскорбилась, но тут вмешался Гилас:
Значит, нам по пути. Мы тоже идем к Реке.
И что с того? буркнул Кем.
Мы ищем друга, продолжил Гилас. Египтянина по имени Усерреф. Нам очень нужна одна вещь, и она у него.
Но мы понятия не имеем, где Усерреф, прибавила Пирра. Знаем только, что место, откуда он родом, называется Па-Собек, а еще у него есть брат Небетку, он писарь.
Кем недоверчиво фыркнул:
И больше ничего не знаете? Хорошие же вы друзья!
Пирра сердито зыркнула на него:
В детстве Усеррефа продали в рабство, он очень сильно тосковал по родным, и ему тяжело было о них говорить! А вообще-то, тебя наши дела не касаются!
Спокойно, Пирра, предостерег Гилас и снова обратился к Кему: Приведешь нас в Па-Собек?
Очень надо мне с вами возиться! бросил Кем.
Откажешься бросим тебя здесь связанным. От жажды помрешь, пригрозил Гилас.
Темные глаза Кема уставились на Гиласа оценивающе: мальчишка пытался понять, серьезно акиец говорит или просто пугает его.
Я знаю пустыню, а вы нет. Без меня вам далеко не уйти.
Гилас медленно кивнул:
Что правда, то правда. Но тут ведь вот какое дело, Кем, мы тебе нужны не меньше, чем ты нам.
Мальчишка снова фыркнул:
Это еще почему?
Вместо ответа Гилас подозвал Разбойницу. Молодая львица приблизилась к мальчику и потерлась о него. Тут она широко зевнула, обнажая огромные клыки. Гилас положил руку на ее массивную золотистую голову и снова посмотрел на Кема. Тот старался не подавать вида, однако во взгляде мальчишки читалось благоговение.