Как прошло? спросил отец.
Да как обычно, ничего особенного. Если нам ничего не нужно, давайте соберем по пять тысяч.
Сдала?
А куда деваться.
А учеба как?
Хорошо. Литератор даже хвалил. В общем, общее впечатление нормальное. Похоже, мои опасения с переездом были напрасны.
Теперь ты хоть успокоилась?
Фил убрал стакан. Дальше было неинтересно. И. А. его хвалил. Даже удивительно, по литературе он особо не выделялся среди других. А впереди еще поездка. Как же все круто складывается. Кстати, вспомнил Фил и выскочил из комнаты.
Мам, пап, мы с классом на каникулы едем в это, как его, Пушкино. Можно?
Да, на собрании что-то говорили. Это под Питер, что ли? спросила мама.
Вроде нет там Пушкин жил и еще какие-то каннибалы.
Ганнибалы. Пушкинские горы? уточнил отец.
Типа того.
Говоришь, литератор хвалил. Ну-ну. Хочешь ехать, даже не зная куда? усмехнулся отец. А цена вопроса?
Сейчас. Фил достал из кармана телефон. Двенадцать тысяч.
Недешёвое удовольствие. Отец оторвался от планшета. Но, думаю, тебе будет полезно.
То есть можно? Спасибо! Я вас обожаю.
Фил кинул сообщение Полынину и Лизе: «Еду!» и три танцующих смайлика.
На перроне было многолюдно. В сутолоке Фил еле отыскал своих, протискиваясь сквозь группки школьников. Видимо, вся Москва разом собралась на экскурсии. Учителя старались перекричать учеников, но слова тонули в потоке детских голосов. Родители пихали пакеты с едой, напоминали о необходимости звонить, тепло одеваться, одним не ходить, наспех прощались. Детям же хотелось скорее очутиться в вагоне и вздохнуть свободно. Розалия и И. А. пытались всех пересчитать, но получалось плохо.
Наконец, все расселись по местам, и поезд медленно тронулся. Филу нравился специфический запах поездов и железнодорожных станций: смесь дегтя, озона, дыма он приводил в волнение, с ним было связано ожидание чего-то неизвестного и манящего. Постепенно поезд набирал ход, спеша освободиться от железобетонной городской хватки и вырваться на волю.
Когда все успокоились, человек десять-двенадцать забились в тесное плацкартное купе. Фил оказался зажатым между И. А. и Лизой.
Ну что, в УНО? предложил И. А.
Москва осталась позади, колеса стучали все быстрее. В вагоне становилось жарко. Все начали освобождаться от теплых свитеров и флисок, началась толкотня. Карты попадали на пол, кто-то опрокинул стакан с чаем прямо Филу на колени. Пришлось переодеться в шорты. Фил боялся, что, поднявшись, потеряет свое место рядом с И. А., но Лиза крепко его держала. Продолжили играть в УНО. Филу везло, И. А., напротив, играл невпопад, пропускал свой ход, набирал все больше и больше очков. Периодически его веер из карт рассыпался. Все смеялись и говорили, чтобы И. А. не светил картами. В тесноте Фил все время задевал И. А. то локтем, то коленом. И. А., как нарочно, будто старался невзначай дотронуться до него. Он то касался его бедра, то приобнимал за плечи. Воздух в купе был заряжен электричеством. Все смеялись и говорили громче, чем обычно, и вместе с тем ощущалась какая-то новая общность, как будто здесь собрался маленький тайный клуб. Невидимые нити паутиной связывали Фила с И. А. Он старался не смотреть на учителя, но внутренним чутьем угадывал, что все их слова и жесты были адресованы друг другу. Когда в очередной раз Фил потянулся за картой, рука И. А. оказалась на его спине. Фил замер. Гигантская волна подняла его вверх, а потом с такой же силой бросила обратно. Ему было жутко стыдно от мысли, что все кругом видят, как пылает его лицо, а может, и слышат стук его сердца. Фил вскочил со своего места и стал пробираться к выходу.
Старков, ты все ноги оттоптал уже. Вот слон, раздавалось со всех сторон.
Фил заперся в туалете и уставился в зеркало. Умыл лицо холодной водой и вдруг вспомнил, как И. А. свернул жилет, но не убрал его на полку, а положил себе на колени. Неужели ему это показалось? Одноклассники что они видели? А Лиза? Она же была совсем рядом и тоже порой обнимала его за плечи. Какая-то дурацкая игра воображения. Наверное, все от духоты, решил он. Постепенно дурнота прошла, и предметы приняли привычные четкие формы.
Когда Фил вернулся в купе, И. А. уже не было. Ребята еще играли в карты, но без былого энтузиазма. Фил забрался на верхнюю полку и попытался уснуть. Но только он закрывал глаза видел, как И. А. складывает жилет и кладет себе на колени, как его взгляд становится каким-то потерянным, как он ошибается, смеется, вытирает пот со лба. Проворочавшись так еще какое-то время, Фил спустился и вышел в тамбур. И. А. был там, смотрел в темноту за окном и крутил в руках сигарету.