Мужчины остались вдвоем, и граф с трудом бормотал.
Я в курсе, какую роль вы играли некогда при бедной Лизоньке Мы с ней весьма ценили вашу деликатность
Граф, прервал его излияния Михаил Нилыч, судя по переполоху в полиции, у знатока охоты были удлиненное лицо, карие глаза и редкие зубы? Так? Это опаснейший эсер-боевик Хватов. Вам повезло. Если бы князь Румянцев во хмелю проговорился про свою высокую должность при дворе, вы могли бы лишиться давнего друга прямо в трактире
Но граф Сергей уже ничего не мог ответить. Михаил Нилыч помог ему добраться до постели, и граф тут же захрапел. Томимый недобрыми предчувствиями, штабс-ротмистр отправился в святая святых покойной графини Хвостовой мастерскую. Графиня посторонних туда не пускала. Но она умерла, и было не до церемоний.
Михаил Нилыч зажег свечу и принялся тщательно рассматривать готовые работы на холстах и наброски углем и карандашом на бумаге. Пейзажи его не особо интересовали, больше люди. Изображать их графиня Хвостова и вправду предпочитала в чем мать родила. К удивлению Михаила Нилыча, героиней нескольких полотен оказалась голая Лушка. Обычно сосредоточенная и хмурая, на картинах молодая баба улыбалась и выглядела счастливой.
Несказанно удивила Михаила Нилыча еще одна картина с обнаженной княгиней Румянцевой, а еще сильнее своеобразная трактовка суда из греческих мифов. В образе Париса предстал граф Сергей Хвостов, одетый лишь в набедренную повязку. Бугор на ней красноречиво указывал на состояние мужского естества Вместо яблока Парис держал в руке черный фаллос с ремешками-завязками. С этого предмета не сводили похотливого взгляда абсолютно нагие Гера, она же княгиня Румянцева, и Афина Лушка. На месте Афродиты оставалась пустота очевидно, художница еще искала нужный образ.
От столь откровенных работ штабс-ротмистра бросило в жар. Черновые наброски успокоили. Были среди них портреты многих курортников очевидно, сделанные по памяти. Михаил Нилыч узнал и себя, и хозяйку, и пристава с помощником, и Машку с кухни. Выделялось в этой серии изображение коренастого голого мужчины с неприятным лицом, словно наспех вырубленным топором. Картинка напомнила конфуз двухлетней давности Михаил Нилыч даже стиснул зубы. Противный тип стоял на постаменте, немного наклонившись и свесив руки. Под изображением была дата 1905, а вверху три красных вопросительных знака.
Чертов Кляйнзак! шепотом выругался Михаил Нилыч. Неужели графиня и вправду решила завершить эту работу? Или?.. А вдруг бывшие товарищи решили с ней поквитаться за измену?
Он порылся в походной сумке с рулонами холстов и бумаги и обнаружил, что у одного листа оторван угол. А на дне нашелся обрывок ремешка по цвету точно такой же, как на незаконченной картине. «Сколько же раз его завязывали и развязывали, чтобы перетерся?» мысленно изумился штабс-ротмистр.
Глава 5. Поиски на поляне
Всю ночь Михаилу Нилычу снились нагие женщины, сошедшие с картин Эльзы Хвостовой, а потом еще голый Кляйнзак
Из-за этого Михаил Нилыч проснулся в половине седьмого. Он глянул в окно и увидел кухонную девку Машку. Та шагала в степь с лопатой на плече и небольшим мешком в руке. Примерно в полутораста саженях от ресторана остановилась и принялась копать. Михаил Нилыч распахнул окно и в бинокль рассмотрел, как девка высыпала в яму с десяток дохлых крыс и зарыла их. Движения всегда шустрой Машки показались довольно неловкими.
Почему-то Михаил Нилыч сразу успокоился и заснул еще часа на три. Завтракать потом не хотелось, и он ограничился посещением водной галереи. Там же находился граф Хвостов. Тот, похоже, решил наверстать упущенное за время охоты и поглощал целебную воду стакан за стаканом, не задумываясь о рекомендациях медиков. Выслушав просьбу Михаила Нилыча, граф тут же написал записку для Лушки.
Покажешь, где вчера с графиней работали на природе, сказал служанке Михаил Нилыч. Хочу посмотреть, об какой сучок она так ровно поцарапалась
Лушка недоуменно пожала плечами и проводила штабс-ротмистра к живописному уголку в полутора верстах от курорта на поляну в небольшой рощице среди скал. Трава местами была примята, а по всей поляне ветром разнесло обрывки бумаги. По распоряжению Михаила Нилыча Лушка неохотно собрала их это были фрагменты какого-то рисунка. При этом баба постоянно настороженно озиралась по сторонам. Однако ничего похожего на сучок показать не смогла.