Девушка встала из-за стола, гордо выпрямила спину и быстро покинула комнату.
Это чего такое сейчас было, Ваня? ошарашенно спросил у брата Михаил.
Внучка это наша была. Двоюродная, глядя на вытянутое в удивлении лицо Михаила Васильевича, расхохотался боярин Иван. Сразу видно, что Дёмина.
Да как она начал было закипать глава Старшей ветви.
Успокойся, Миш, не дал ему договорить Иван. В данном случае ты не прав.
Не прав, говоришь? Михаил побарабанил пальцами по столу и немного помолчал. А когда заговорил, то был уже абсолютно спокоен. Договаривай. В чём не прав?
Нельзя сейчас приёмыша изгонять. Тут Василиска права. Костик на самом деле принимал его в род по всем правилам. И ты тогда не возражал.
Возразишь ему, как же пробормотал Михаил Васильевич. Он же ещё хуже внучки мозг высушить мог.
Так вот Неизвестно, что хуже ударит по репутации рода наличие слабого боярича или его изгнание. Тут надо действовать тоньше. Пусть он уйдет сам.
Сам? недоверчиво хмыкнул Михаил. Это как так? Он хоть и не шибко умный, но и не совсем уж дурень. Добровольно уходить не захочет.
Парень он и так-то не слишком смелый, а сейчас и вовсе перепуган до полусмерти. Надо ему объяснить, что в посёлке сейчас оставаться опасно. Пусть в городе пока поживёт.
А смысл какой? Ему же в городе на самом деле лучше будет.
Это если Маркусу там спокойно жить дадут. А вот если пустить слух, что он, не сдав на ранг, струсил и из посёлка сбежал
В комнате на несколько минут воцарилась тишина. Михаил Васильевич обдумывал услышанное, а брат ему не мешал.
Как-то это всё плохо пахнет, Вань, наконец заговорил боярин Михаил. Репутация
А репутация наша уже пострадала. Но в случае с изгнанием пострадает ещё больше. А так и от приёмыша избавимся, и Василиска взбрыкивать не станет. Кстати, а ты на самом деле её во главе Младшей ветви поставить хочешь?
А больше некого, с болью в голосе произнёс Михаил Васильевич. Больше некого.
Глава 2
Да что плохого может случиться?
Я не знаю! И это заставляет меня нервничать.
Ричард КаслВ клинике меня продержали ещё четыре дня. Не столько лечили, сколько пытались убедиться в моей адекватности. И было с чего. Осознав, какую свинью подложил мне Торсон с энергоканалами, я, мягко говоря, вспылил. Ходил кругами по палате, матерился и грозился оторвать ему голову. И даже не сразу заметил, когда открылась дверь, и в палату влетела целительница.
Оказывается, помещение, в котором я находился, не совсем обычное. А скорее совсем необычное. В стены вплетены артефакторные техники, которые отслеживают состояние пациента, в том числе и эмоциональный фон. Вот целительница и всполошилась, когда «приборы» показали кратковременную вспышку боли, а потом долговременный приступ бешенства.
Допрос, к счастью, никто устраивать не стал. Не у кого было спрашивать. Вдоволь побесившись, я заметил целительницу, удивился, а затем почувствовал неимоверную усталость и снова вырубился. И очнулся лишь на следующий день.
Рядом с кроватью на стуле сидела молоденькая медсестричка. Она быстро задала несколько вопросов о моем самочувствии, убедилась, что я адекватен и побежала звать доктора. Точнее целительницу. В общем, всё обошлось.
А ещё через три дня мне велели топать домой. И вот я сижу, хлопаю глазами и непонимающе смотрю на целительницу женщину лет сорока с красивым и удивительно ей подходящим именем Добромила.
А как же боль? поинтересовался я и осторожно дотронулся до живота. Не сказать, чтобы сильно болело, но определенный дискомфорт присутствовал постоянно, даже когда я лежал в кровати без движения.
Всё, что я могла сделать, я сделала, спокойно ответила женщина. Остальное залечит время.
И сколько времени понадобится?
От двух месяцев до года. Придёшь на осмотр через неделю возможно, скажу точнее.
И ничего нельзя сделать?
Маркус, благодари богов, что ты вообще выжил. Я хоть и целительница со стажем, но всего лишь третьеранговая, она чуть виновато улыбнулась и развела руками. Поговори с главой рода. Может быть, удастся определить тебя в княжескую клинику. А ещё лучше в одну из столичных. Это хоть и дорого, но ты как-никак боярич.
Ага, боярич. Которого свои же родственники чуть не зарезали. Очень сомневаюсь, что кто-то станет тратиться на мое лечение. Надо спасибо сказать, что хоть не добили.