А вообще заметил, что настроение у меня сегодня, несмотря на недосып, отличное. То ли пословица про «утро вечера мудренее» верна, то ли вливаться начал в местную жизнь Но как бы там ни было, появилась некая уверенность Даже не в своих силах, а просто в себе. Как там сказал Торсон стать самым-самым? Ну что же попробуем!
До приезда Ивана Васильевича я успел выпить чаю, съесть пару бутербродов с копчёным мясом, которые тётя Ирина впихнула в меня чуть ли не силой, и перетащить чемоданы за калитку к дороге. Немного постоял, глядя на пустынную поутру улицу, и вернулся в дом. За шпагой и ножом. Решил, что первым делом надо будет проверить, сохранились ли мои боевые навыки. Понятно, что без магии я здешним бойцам не соперник. Но и безропотно идти на убой, как Маркус, не собираюсь. Если понадобится, то зубами грызть буду! Так что оружие вещь очень нужная. И даже странно, что я сразу об этом не подумал. Всё же сказывается, похоже, на мне натура боярича. Сказывается. И это очень и очень плохо.
Повесив клинок и нож на пояс, я вернулся на улицу и походил вокруг чемоданов, привыкая. И, как ни странно, никакого дискомфорта не было. Шпага в ногах не путалась, а средних размеров боевой нож и вовсе не ощущался. Ещё и в руку ложился как-то чересчур привычно. Но самым странным было то, что от ощущения боевого холодняка в ладони у меня не сносило крышу. Не появлялась привычная багровая пелена перед глазами последствия неудачного эксперимента по пробуждению памяти крови. Впрочем, кровь-то сейчас в моих жилах течет другая. Чужая! Бррр! Как-то прям не по себе от этого факта!
От размышлений о делах кровавых меня оторвал цокот копыт. А спустя минуту из-за поворота показались четыре лошадки, что без труда тащили большой крытый экипаж черного цвета. Поравнявшись со мной, кучер осадил лошадей, что-то негромко пробурчал себе под нос и, спрыгнув на землю, ловко засунул мои чемоданы в багажник. Или как там у карет место для багажа называется? Я не помню. И, как ни странно, Маркус тоже. Значит, будет багажник.
Запрыгивай! раздался из экипажа голос Ивана Васильевича, и я, придерживая ножны одной рукой, осторожно открыл дверцу и нырнул внутрь.
А неплохо, однако, тут кареты делают! Не лимузин, конечно, но два широких и удобных кожаных дивана по комфорту ему, по крайней мере, ничуть не уступают. Да ещё и ход мягкий очень никакой тряски. Плюс личный водитель!
Как настроение? дружелюбно поинтересовался боярин.
Боевое, на автомате ответил я, пытаясь пристроить ножны так, чтобы не мешались.
Оно и видно! хохотнул Иван Васильевич, глядя на мои мучения с оружием. И с кем воевать собрался?
Да думаю, найдётся, с кем, пожал я плечами и, мысленно плюнув, отстегнул шпагу и положил себе на колени.
Ну, может, оно и правильно, с лёгкой улыбкой произнес мой попутчик. Надо всегда быть готовым к неприятностям.
Угу, пробурчал я. Хочешь мира готовься к войне!
Отлично сказано! Сам придумал?
Нет, покачал я головой и нахмурился, изображая усиленную работу мысли. Кажется, какой-то древний китайский мудрец сказал[1].
Тогда совсем хорошо, неожиданно весело рассмеялся Иван Васильевич. Похоже, что у него сегодня на редкость отличное настроение. Не к добру это.
И что же в этом хорошего? насторожённо поинтересовался я. И бросил взгляд в окно.
Наш экипаж как раз выехал за пределы поселка Дёмино, но повернул не направо, к городу, а налево на окружную дорогу. Странно.
Так я тебя как раз к китайцам решил поселить, пояснил боярин. А ты вон, оказывается, с их культурой знаком.
Не понял. Он меня чего, решил в Китай отправить?
Не понял озвучил я свои мысли, в Китай, что ли?
Нет, махнул на меня рукой Иван Васильевич и захохотал. Весело ему, блин! Лет сто назад род Дёминых выкупил одну заброшенную деревушку к югу от города. А к настоящему времени город изрядно вырос, и земля та оказалась уже в его черте. Старый князь в своё время на данные владения хотел лапу наложить, но не тут-то было. Мы там проложили дорогу, построили вдоль неё домики, и получилась улица. А потом эту улицу китайцами заселили. Её теперь так и называют Китайская. Правда, мало кто знает, что она нашему роду принадлежит.
Особо понятней не стало, хмыкнул я. И поинтересовался: А что за китайцы?
Беженцы из Поднебесной, пожал плечами мой собеседник.