Какой дед?
Не играй, Чита, сразу же включился Садчиков, актер из тебя п-плохой, просвечиваешься сразу. Где старик?
Какой старик?
Который машину вам доставал
Прохор?
Да.
Я его адреса не знаю.
Что ж ты, неполноправный какой?
Да нет. Сударь тоже не знает.
Уж и так
Точно.
На`, пей чай. С сахаром, предложил комиссар. В камере небось так густо не кладут?
Что вы
Вон печенье. У меня от ужина осталось. Домашнее, на сливочном масле. Бери парочку.
Благодарю вас.
Воспитанный ты, парень, усмехнулся комиссар, дипломат просто-напросто Ну а как ты думаешь, где он может жить?
Он, вообще-то, за городом, мне кажется. А можно еще печеньице?
Что, оголодал?
Да, несколько
Комиссар снова хмыкнул и покачал головой.
Прямо дивлюсь на такого деликатного вора. Приятно говорить видно воспитанного человека.
Я не вор.
А кто же ты? Священник? Или, может, врач-общественник?
Я советский гражданин, товарищ комиссар, я глубоко ошибся и за это несу сейчас раскаяние.
Нести куль можно, раскаяние не уцепишь, это тебе не мешок с опилками.
Нет, товарищи, вздохнул Чита, я ощутимо чувствую, как тяжело раскаяние.
Комиссар поморщился и сказал:
Знаешь что, Чита? Иди-ка ты напрочь со своим раскаянием. Я вашего брата тридцать пять лет ловлю, и все одну пластинку крутят, когда ко мне попадают. Брось. Скучно, и не верю. В тюрьме посидишь, баланду пожрешь вот тогда раскаяние к тебе придет. Вот тогда ты головой о нары биться начнешь. Выть воем будешь: «Чего мне, дураку, не хватало? Квартира была, костюм был, заработок был. Девки любили!» Ан нет, все побольше грабануть хочется. Вот тебе и отольется. Это я так говорю, если на тебе милиционер не висит. Если Копытов на тебе вышку получишь, не иначе.
У Читы сразу же затряслись руки.
Я не знаю никакого Копытова, я не убивал милиционера, я вообще никого не могу убить.
Чем ты д-докажешь свое алиби? спросил Садчиков. Где ты был в ночь убийства?
Чита стал ломать свои длинные пальцы, поднеся их к подбородку.
Сейчас, сейчас я вспомню. Только погодите одну минуточку. Сейчас. Ну да, конечно, я в ту ночь был у Наденьки
В какую? Откуда ты з-знаешь, в какую ночь был убит Копытов?
Я не знаю
Врешь. Отвечай быстро! Смотри в глаза!
Только не бейте меня!
Садчиков засмеялся.
Д-да кто об тебя р-руки станет марать? Наслушался глупостей о нас и пошел истерику выкручивать. Т-ты лучше мне ответь на вопрос.
Вы не спрашивайте так строго. Я не могу, когда строго.
Чита, тебе Сударь говорил про убийство? Отвечай правду.
Клянусь жизнью нет! Он мне только дал пистолет.
А какой из себя Прохор, Чита? Опиши-ка нам его
Обыкновенный. Старичок. С палкой ходит и говорит вроде как блаженненький. Он мне и дал
Чита осекся, потому что понял: скажи он слово и полетит к чертям версия о пистолете, купленном на вокзале. Садчиков, как показалось Чите, ничего не заметил, а комиссар что-то писал на листке бумаги и, казалось, вообще в разговоре не участвовал.
Ч-чита, скажи-ка мне вот что Старик Прохор с какого вокзала приезжал?
Вроде бы с Курского. Он там нам встречу назначил.
Это-то за день перед задуманным грабежом профессора и скрипача?
Да.
Комиссар оторвался от своих бумаг и спросил:
Именно там, у Курского, Прохор и дал тебе пистолет?
Какой пистолет?
Смотри в глаза!
Я смотрю
Ну!
Ой, не надо так смотреть на меня
Отвечай!
Я не знаю
Да или нет?
Нет
Врешь! На рукоятке есть следы пальцев Прохора!
Этого не может быть! Он в перчатках
Вот это другой разговор, улыбнулся комиссар, а то «нет, нет»!
Дурак! закричал Чита и стукнул себя кулаком по голове. Осел!
Верно, согласился комиссар. Давай еще себя побей только не до синяков, а то с меня голову снимут.
Что мне теперь будет? Расстрел? Скажите мне правду, я умоляю вас! Только скажите мне правду! Спасите меня, я буду во всем вам помогать! Я буду все рассказывать обо всех, только защитите меня!
Заслуженный артист, сказал комиссар, тебе только Смердякова в театре играть. Не кривляйся! Если на тебе нет крови милиционера, если твои доводы подтвердятся, ты будешь жить.
Вы правду говорите?
А какой резон мне врать, сам посуди?