Галина Васильевна вздрогнула и стала быстро мыть лицо, чтобы он не заметил, как она плакала. Потом она накрахмалила рубашку и тихонько позвала:
Милый, не сердись, пожалуйста, это я просто дура.
Но Садчиков не слышал ее. Он спал, укрыв голову подушкой, и стонал во сне.
Галина Васильевна присела на стул возле кровати и долго смотрела на спящего Садчикова.
«Ничего у нас не выйдет с ним, вдруг отчетливо и горько поняла она. У него своя жизнь, а у меня своя. Только моя жизнь интересней его: когда я в клинике, среди моих друзей, я себя чувствую совсем иначе. Я ведь прощаю и Григорию Павловичу, и Роману, и Нине Константиновне то, что никогда бы не простила Садчикову: и злую шутку, и даже крик Роман кричит как полоумный, когда делает обход Зачем же я мучаю бедного Садчикова, которому стольким обязана? Развестись? А ведь он меня любит Никто и никогда так не будет меня любить, как он Хотя, может быть, важнее, чтобы ты любила, а не тебя любили Как это говорят юристы модус вивенди? Наверное, нельзя оставлять детей без отца Надо жить, сохраняя приличия, хотя нет ничего страшнее, чем брак без любви Все равно, рано или поздно, это отомстит нам и мне и ему Сказать ему, что надо расстаться? Он не поймет Добрый, милый Садчиков Он не поймет. Он живет по своим законам, и он решит, что я спятила И наверное правильно решит»
Чита и СударьКак правило, люди не очень умные обладают изумительным чувством интуиции. Это труднообъяснимо, но это так. В тот самый день, когда пришел Сударь и попросил спрятать пистолет, Чита испугался, но давнишнему другу отказать не посмел. С тех пор он стал бояться ночевать дома один. Он приглашал свою любовницу Надю натурщицу из художественного училища, но все равно не мог заснуть до трех, а то и пяти часов утра.
Надя, шептал он, ты только не спи.
А что? сонно спрашивала женщина.
На лестнице кто-то стоит, говорил он. Ты никому не рассказывала, что у меня будешь?
Любовнику говорила, сонно шутила Надя и отворачивалась от него к стенке.
Надя, шептал он, ты завтра днем поспишь, а пока лучше поговори со мной.
Да ну тебя Зазывает, а сам только говорит. Что я тебе, для собеседований нужна? Или для любви?
Надя снова засыпала, а Чита лежал и смотрел в потолок. Он не мог себе объяснить, чего он боялся, но страх был четок и осязаем. Особенно под утро, когда воцарялась тишина и все вокруг делалось непроглядно темным, а потому зловещим. Эти ночи без сна казались ему бесконечными. После трех дней Чита понял, что дальше он так не может. И он пошел к Сударю
Сударь жил на окраине, в новом доме, где им с матерью дали однокомнатную квартиру, после того как отец Сударя был арестован по делу Берия органами государственной безопасности.
Мать круглый год жила в Сухуми, у мужа покойной сестры, а Сударь был здесь, в Москве. После того как отец был арестован, Сударь продолжал работать тренером. Он был хорошим бегуном, но мастером спорта не стал, потому что пил. Когда был отец, он не думал о деньгах. Когда отца не стало, он начал думать о деньгах. Сначала он занялся перепродажей магнитофонов и приемников. Он заработал сразу несколько тысяч рублей, часть пропил, а часть положил на сберкнижку. Потом, почувствовав, что перепродажа магнитофонов шаткое и опасное дело, он переключился на спекуляцию рыбой. У Сударя была «Победа», он уезжал в пятницу на Большую Волгу, покупал задарма в рыболовецком колхозе двести килограммов свежих окуней, а в субботу утром уже стоял около ворот Малаховского колхозного рынка. Здесь у него были свои люди, они брали товар оптом, и Сударь увозил домой пару тысяч: на неделю ему хватало. Потом барышников забрала милиция, и Сударь, приехав в субботу к условленному месту, остался ни с чем. Рыба протухла, и он, помотавшись по московским базарам без толку, ночью выбросил ее в Москву-реку. Приехав домой, он напился до зеленых чертей и начал бить о стены блюдца и чашки.
Утром он долго не мог сообразить, что с ним. Голова трещала, во рту было горько, руки тряслись. Он поехал на стадион, но вести занятия не мог, потому что очень мутило. Его строго предупредили, а занятия перенесли на другой день. Сударь уехал за город, туда, где раньше у них была дача, и лег в высокую траву.
«Ненавижу все! пронеслось в мозгу. Все и всех ненавижу. Они у меня отняли то, что было моим. За это они должны поплатиться».