Потом я снова ходил по улицам, не зная, что предпринять, и около того же гастронома я встретил двух молодых людей, которые предложили мне присоединиться к ним на пол-литра. У меня были деньги на квартплату, и я решил вместе с ними выпить, потому что настроение было отвратительное и положение безвыходное. Мы выпили бутылку водки без закуски. Потом я купил еще одну бутылку, мы и ее выпили; я очень опьянел и стал читать моим знакомым стихи. Имен я их не знаю. Тот, что был повыше, в кожаной куртке, называл своего приятеля обезьяньим именем Чита. Чита невысокого роста, в сером костюме, русоволосый, а глаза у него очень большие и темные, почти без зрачков. Что было потом, я плохо помню. Кажется, мы еще раз пили водку. Помню, когда я декламировал Есенина: Я читаю стихи проституткам и с бандитами жарю спирт, они стали обнимать меня и целовать. Это я запомнил очень ясно, потому что я всегда запоминаю, как и кто реагирует на стихи. Потом еще, я припоминаю, они пели песню. Если возникнет надобность, я ее, наверно, смогу припомнить и написать в дополнение к протоколу допроса. Отрезвел я, когда они закрыли дверь кассы и длинный, в кожаной куртке, вытащив наган, сказал: Руки вверх! Ни с места! Тут я сразу же отрезвел и очень испугался. Я попятился к двери, но тогда Чита достал финку и сказал мне: Иди к окну. Я отошел к окну. У меня затряслись руки от страха, и я положил книгу Фадеева на стол; по-видимому, тогда из книги выпала расчетная книжка за коммунальные услуги. Когда я отходил к окну, кто-то из работников кассы сказал: Вы с ума сошли! Это же грабеж! Длинный что-то крикнул, но в это время зазвенел звонок. Длинный выстрелил и побежал к двери, следом за ним кинулся Чита. Потом убежал я. Куда я бежал не помню. Знаю только, что долго стоял в каком-то парадном и меня сильно тошнило. Я очень долго стоял в парадном, дожидаясь темноты. Там, помню, был автомат, и я, чтобы не вызвать подозрений, почти все время держал трубку около уха, когда слышал шаги на лестничной клетке. Да, еще помню, что, когда мы подходили к кассе, длинный сказал: Витька-гад оставил нас без колес. Кто такой Витька и что значит колеса, не знаю, и разговора об этом больше не было.
Вернувшись домой, я вымылся в ванной и стал дожидаться отца. Но он пришел поздно, и в силу некоторых домашних причин я ему рассказывать ничего не стал, чтобы еще больше не нервировать. Зачем я похитил его пистолет, объяснять сейчас не буду, потому что если бы даже и объяснил, то вы, естественно, вправе мне не поверить. Вот и все, что я могу сказать. Написано мною собственноручно. Леонид Самсонов».
Садчиков, прилетевший из отпуска, прочитав показания Леньки, написал на листке бумаги: «Пусть Валя пройдется по кличке Чита. Свяжется с отделениями. Кличка заметная, участковые должны знать».
По всем отделениям? негромко спросил Костенко.
А что д-делать? Надо по всем.
Хорошо. Я схожу позвоню к дежурным.
П-правильно. Пусть они тоже в-вспомнят. Ссдается мне, что этот Чита проходил через дежурную часть по какому-то х-хулиганству.
Я посмотрю.
Чита это уже зацепка. О-очень хорошая з-зацепка, поверь мне.
Я верю.
Н-ну извини, усмехнулся Садчиков.
Да нет, пожалуйста, ответил Костенко и подмигнул Леньке.
Это п-присказка у нас такая, объяснил Леньке Садчиков. Ш-шутим мы, понимаешь?
Из научно-технического отдела принесли «вальтер» Самсонова.
Из этого пистолета не стреляли, сказал эксперт. Пробный выстрел дал отрицательный ответ: в кассе стреляли из другого пистолета.
Благодарю вас, сказал Садчиков.
Он перечитал показания Леньки еще раз, отложил их в сторону и спросил:
Ты сегодня ж-жевал что-нибудь?
Мне не хочется.
А я пом-мираю от голода. Слава, попросил он Костенко, может, ты сходишь в гастроном?
Что купить?
Возьми к-колбаски и плавленых с-сырков.
У меня от них скоро судороги начнутся, сказал Костенко. Была бы плитка пельменей сварили.
Спроси Льва Ивановича, сказал Садчиков, старикан тоже, наверное, г-голоден. Кстати, где Росляков?
Я его отпустил до двенадцати.
Ну х-хорошо. Иди за сыром.
Иду.
Послушай-ка, Леня, сказал Садчиков, поднявшись из-за стола, давай вместе с тобой в-вспоминать все то, что говорили те д-двое. По отдельным словам, по выражениям. Ты же поэт, нап-прягись. Кстати, ты рассказы Чапека любишь?
Очень.