ВУРДАЛАКИ
В полнолунье встают из гробов вурдалаки
И привычно стучатся в окошки домов.
В их глазах затаённая нежность собаки,
На губах запеклась почерневшая кровь.
Вурдалаки рыдают, царапая стёкла,
Закадычный приятель и старая мать,
Умоляя: «Впустите! Мы насквозь промокли!»
Но нельзя им ни окна, ни дверь открывать.
Ну а тот, кто не выдержит пытки любовью,
Пропадет: вурдалаки его разорвут.
И холодные твари, насытившись кровью,
На заре под землёю до срока уснут
1990 г.
ПРОСТО СЛЯКОТЬ
Милая, не нужно плакать зря.
Унесет сомненья южный ветер.
И весенняя пьянящая заря
Сердце успокоит на рассвете.
Милая, усни, забудь вину
Где-то на другом конце планеты,
Серебро сплетая в тишину,
Пауки разбрасывают сети.
Милая, разлуки не оплакать.
Это вечный, но не стоящий вопрос.
Ты поверь, что слёзы просто слякоть.
Брось монетку сна в озёра грёз
1990 г.
СОН ИЛЬДАБАОФА
Ветер-демон нёс меня к востоку,
Разрывая грозовые облака.
Пустоглазый, хищный и жестокий,
Словно зверь, попавшийся в капкан.
Он кружил над вечными лесами,
Вырывая их с корнями из земли.
Засыпал долины пеплом и камнями,
По-собачьи плакал и юлил.
Я сидел, схватившись за загривок,
На его невидимой спине,
Выверяя путь свой без ошибок
К тёмной, неизвестной стороне.
Где-то там языческие боги
Предначальных выцветших времён
Укрывают в призрачных чертогах
Тайну первых чисел и имён
Отыщу рунические строфы,
Прошепчу, и сгинет навсегда
Бесконечный сон Ильдабаофа,
Не оставив в мыслях и следа.
1990 г.
ВЫСШАЯ НАГРАДА
За то, что я жил, словно Ангел небес,
Познавший земные пороки;
За то, что душою был беден как Крез
И не платил налоги;
За то, что был ласков, как крокодил,
Лобзавший чужие ноги;
За то, что «царскую водку» пил
И не боялся изжоги,
А также за то, что судьбу ухватил
Нежнейшею хваткой бульдога
Господь от щедрот меня наградил
Талантом изящного слога
1990 г.
КОЛИБРИ
Ты шустрее колибри
Воруешь нектар
Из садов золотого сечения.
Я другого калибра,
В душе золотарь,
Очищаю колодцы терпения.
В первородном грехе
Мы слились налегке,
Задыхаясь от наслаждения.
И теперь не уснуть
Как пролитая ртуть,
Мы скользим по стеклу откровения
1990 г.
«Я любил наблюдать несказанную радость»
Я любил наблюдать несказанную радость
Восхитительных глаз. И всегда невпопад
Я тебе говорил откровенную гадость,
Замечая, как тонкие губы дрожат
Я любил удивлять и, порой поневоле,
Перемешивал нежность и строгость ума.
Я упорно ломал трагедийные роли
Примитивным набором комичных гримас.
Я любил уходить без прикрас, не прощаясь,
Возвращаясь с опухшим испитым лицом,
И, тебе словно Деве Марии покаясь,
Рассуждать о несчастной судьбе подлецов.
1990 г.
МАРШ
Левой ногой по зелёной траве,
С предвосхищеньем в хмельной голове.
Навстречу желаниям юных богинь,
Пьющих из глаз моих ультрамарин.
Звуки чеканя в кузнице слов
Из предрассудков и сумрачных снов.
В панцирь бессмертия дух облачив,
Чествую всех, кто напорист и жив.
Жду воплощения смелых идей.
И людям не веря, верю в людей.
1991 г.
ЧЕЛОВЕК ЯДРО
Я человек-ядро.
Ко мне на пушечный выстрел
Неотвратимо в срок
Огонь бока мои выбрил.
Не целясь в любую грудь,
Любую точку города.
Неуловимый как ртуть,
Потяжелее золота.
Предпочитаю полёт
Свободному падению,
Чтобы жара там, где лёд,
И постоянное жжение
Я неожидан как гром!
Совсем не умею назад.
Я человек-ядро,
Пущенный наугад.
1991 г.
ДЕТИ КАРНАВАЛА
Отдыхали без просыха,
Танцевали не в лад
Под картонным подсолнухом,
В обрамленьи гирлянд;
Истоптали подошвы
Вплоть до самых колен,
Хохотали истошней
Кровожадных гиен;
Разрывали могилы,
Хоронили живых,
Тротуары мостили
Переплётами книг.
Всё пустили на ветер,
Без хлопот и войны,
Карнавальные дети
Сумасшедшей страны.
Но закончилась брага
В високосном году,
И весёлые флаги
Утонули в чаду
1991 г.