И вот отнёс Гермес Диониса в дом тётушки.
Но наслала злопамятная Гера на мужа той Ино горячку белую. И схватил топор Атмант обезумевший. Да как начал крушить всех и вся, невзирая на личности.
Хорошо, Ино с младшеньким со скалы скинулись, не то бы и их порубал безумец горячечный.
А так утонули себе абсолютно целёхонькими и божествами морскими сделались.
Дионис же с той поры регулярно стал к бутылке прикладываться за что и получил прозвище Бахуса.
Греки говорят, детской травмы последствия.
Хотя нрава Бахус был развесёлого. Круглый год он гулял по всей Греции да задорные вакханалии устраивал.
Веселился с ним народ, разлагался морально. А Дионис лишь на бесчинства людские любуется да упорных трезвенников карает.
* * *
Не пожелали, к примеру, дочери царя Миния с ним в вакханалии участвовать, вот и крикнул им Дионис: «Мыши летучие!» И повисли девицы, крыльями хлопая.
До сих пор так, вниз головами, болтаются в назидание всем девственницам несговорчивым.
* * *
Или вот ещё случай примечательный.
Схватили как-то Диониса разбойники в рабство продать удумали. Но заструилось вдруг вино прям по палубе, и перепились матросы до чёртиков. Разглядела окосевшая команда в Дионисе льва разъярённого и за борт в полном составе скинулась.
* * *
Впрочем, не только кары раздавал Бахус праведный. Он и награждать умел великодушненько.
Например, виноделию обучил Икария гостеприимного. За что пьяные пастухи того Икария насмерть зарезали.
Вскричали: «Потравил ты нас, Икарий, бормотухою!» и кишки хлебосольному выпустили.
Долго его потом Эригона с собакой Майрой разыскивала. А как нашла могилку отцовскую, так от горя над ней и повесилась.
И сделал Дионис из Икария Волопаса, всем известного, из Эригоны Деву звёздную, а из шавки Майры Большого Пса вылепил. Да так в ночном небе всех и развесил созвездиями.
* * *
А вот царю Мидасу за пьянство его доблестное Дионис любое желание обещал выполнить.
Золота хочу! прогудел хмельной Мидас в бороду.
Сколько? деловитый Бахус полюбопытствовал.
Всё, чего коснусь, хочу, чтоб превращалось в золото!
И исполнил Дионис то желание.
И стали тогда Мидаса все звать «касатиком», ибо всё, чего касался царь ненасытный, в червонное злато превращалось немедленно. От бутерброда до последней крошечки.
Так, от голодной смерти, едва и не помер богач сказочный.
Насилу Дионис отмыл в речке тот самородочек.
Золотце ты моё ненаглядное! оттирая, бог ему выговаривал. Что ж ты всё ручищами хапаешь?! А вилкой и ножом тебя что, не учили пользоваться?!
До сих пор греки в той речке намывают золото.
Прометей
Добрым был титан Прометей, отзывчивым. За то и поплатился, собственно.
Сперва, пожалев богов, предал титанов-родичей. Затем, пожалев людишек, изменил богам олимпийским.
За что боги с титанами его окончательно прокляли. А первобытные людишки воспели яростно.
«Ты наш герой! заголосили неандертальцы неистово. Воспоём же тебя как следует!»
И ну на весь мир языками чесать о том, как титан добродетельный украл для них огонь божественный, да как из неандертальцев никчёмных их кроманьонцами сделал продвинутыми.
Вот через песни те и лишился Прометей здоровьица.
Как услыхал громовержец, что титан людишкам способствует, так и приказал его приковать к горам Кавказским.
«Кол ему, кричит, вогнать по самые! Пусть повисит на Эльбрусе да подумает!»
И повис титан на цепях, к скале прикованный.
А людишки, добро помнящие, насочиняли про него новые песенки о том, как висит на скале их герой доблестный да богов поносит самоотверженно. А ещё про изжаленную оводом корову Ио балладу выдумали. Дескать, приходила к Прометею скотинка мычащая, и он ей предсказал всё будущее родится, мол, у той Ио сынок коровий, и пойдёт от него род величественный, и выйдет из того рода герой могучий, что освободит титана несчастного.
Услыхал о том громовержец неистовый и аж позеленел от ярости.
«Так он там что, орёт, на солнышке греется?! С моими тёлками любимыми заигрывает!»