Хирут недостает роста, чтобы чувствовать себя удобно на стуле. Она приподнимается, упираясь подошвами в крепкие ножки, собирается с силами. Если он продолжит говорить о ее родителях, ей придется выпустить их из крохотного уголка памяти, куда она их заперла, чтобы не плакать.
Астер не больна? спрашивает она.
Кидане показывает в сторону спальни. Она всегда слишком близко к сердцу принимала происходящее, вот в чем ее проблема. Он смотрит на Хирут. На этом стуле сидел мой отец. Он сделан не для девочек, правда? Ты такая маленькая.
Она сцепляет руки на коленях, потом переносит их на проступающие бицепсы, похлопывает ими по коже она видела, что так делал Кидане.
Мне нужна твоя помощь, Хирут, говорит он, посерьезнев. Даже мне приходится покидать мою землю. Всем моим фермерам сейчас придется взять свои сабли и винтовки, придется покинуть свои дома. Нам всем нужно внести свой вклад в грядущую войну.
За ним на стене остались бледные очертания его сабель и щита, висевших там прежде. Он снял фотографию, запечатлевшую его и Астер, когда они были моложе. Теперь на этом месте висит его фотография, где на руках у него Тесфайе, маленькое подобие отца, гордо держащего сына. На обоих великолепные блузы, ярко сверкающие на фоне черного задника.
Моя винтовка, говорит она. Могу я получить ее назад?
Кидане, помедлив, говорит: Мне нужно будет, чтобы ты делала то, что просит Астер. Как только мы будем готовы к походу, ты присоединишься к нам. Будешь заботиться о моих солдатах. Кухарка и Берхе стареют. Ты молодая и сильная. Он переводит взгляд с ее лица на ее шею. Иногда ты так похожа на свою мать, добавляет он. Она была мне как сестра. Ты, вероятно, тоскуешь по ней.
Голос его слегка дрожит нечто, раскрывающее его изнутри. Хирут, пользуясь этой его слабостью, отваживается попросить еще раз:
Пожалуйста, отдайте мне винтовку. Злость охватывает ее, и она прикусывает губу, чтобы не выпустить слезы из глаз. Они оставили мне эту винтовку.
Он откидывается на спинку стула, устремляет взгляд в потолок. Ты будешь помогать кухарке носить еду и воду. В прошлую войну этим занимались мои тетушки. Ты разве не хочешь помогать?
Астер снова зовет Кидане.
Кидане вздрагивает. Если Астер будет плохо себя чувствовать, ты должна будешь взять на себя ответственность за наше снабжение продуктами. Кухарка будет слишком занята другими делами. Он кладет руки поверх своих бумаг. Маленькая больше не такая уж и маленькая, тихо говорит он. Твоя мать гордилась бы тобой.
Знаешь, что мне сказала твоя мать, когда я видел ее в последний раз? Ты тогда была такой маленькой девочкой. И опять его глаза уходят с ее лица и задерживаются на шее, на точке, в которой, как она чувствует, от жары проступил пот.
Хирут подается вперед, не доверяя своему голосу. Кровь медленно приливает к ее щекам, сползает к груди, оседает в животе. Она пытается вообразить, как ее мать разговаривает с Кидане. Его она может представить таким, какой он есть, плотным и целостным, а ее мать это какая-то призрачная фигура, время стерло изящные черты ее лица.
Она сказала: «Позаботься о моей дочери». Кидане откашливается. Она хотела, чтобы я приглядывал за тобой. Она вверила тебя моим заботам.
Правда? Хирут жаждет услышать больше.
Правда, говорит Кидане. Он внимательно смотрит на нее.
Любовь ее матери, как сказал однажды отец, такова, что может развернуть реку и заставить ее притечь к ней. Твоя мать, сказал он, несет добро в мир. Поэтому Хирут встречает его взгляд, и время растягивается между ними, так продолжается, пока голос Астер не смешивается с ветром за окном. Невозможно, чтобы он любил ее мать так, как он говорит, и это никак не изменило его. Невозможно, чтобы ее мать любила его, как брата, и это никак не повлияло на него. Это значит, что он и ей как брат. Если она расскажет ему больше о ее винтовке, он наверняка вернет ее.
Мой отец очень хорошо относился к твоей матери. Ты знала об этом?
Хирут отрицательно мотает головой. Она смотрит на царапину у себя на костяшках пальцев, царапина пересекает ожог от брызг масла. Ее руки постепенно становятся похожи на руки кухарки.
Мой отец был добрым человеком. Голос Кидане дрожит.
В кабинет из коридора проникает кашель Астер. Это харкающий звук, который словно вытаскивает себя из ее чрева и заползает в угол кабинета, как раненое животное. Он длится, длится, не прекращается.
Он встает и направляется к двери. Останавливается, прислушивается, потом закрывает дверь.