Сегодня в честь «Великой Морфо» имена остаются за порогом, ворвался в сознание голос Марины. Ты Бражник. Я Перламутровка. Ирина Акимовна, она кивнула в сторону затянутой в бледно-жёлтый брючный костюм дамы неопределённого возраста, Капустница
А Скворцова? попыталась отыскать глазами основательницу Татьяна.
Махаон. Но её можно и по имени. Это исключение.
А как будет проходить мероприятие? Что нужно делать?
Танцуй, веселись, порхай, ты же
Спасибо, Перламутровка, прервал знакомый жёсткий голос. Белана стояла за спиной Татьяны и раздавала указания. Я введу гостью в суть процесса.
Распорядительница согласно качнула головой, присоединяясь к кругу дам, обсуждавших последние новости кинофестиваля во Франции.
Нравится? проследила Скворцова за взглядом Татьяны, которая опять засмотрелась на пёстрое великолепие.
Красиво.
Успеешь ещё насмотреться, пойдём поговорим.
Скворцова подошла к зеркалу, привычно нащупала маскировавшуюся под обои дверь, повернула какой-то рычажок и жестом поманила Татьяну за собой. Обстановка комнаты показалась скудноватой даже для неприхотливой журналистки. Маленький резной столик да два стула рядом. На Татьяну отчего-то накатила волна паники. Она машинально провела пальцем по татуировке. Белана расхохоталась.
Итак, мой дорогой Бражник, скоро ты умрёшь.
Что? девушке показалось, она плохо расслышала сказанное.
Скворцова снисходительно склонила голову набок.
Наше общество, начала она уверенным тоном, уже несколько десятков лет служит «Великой Морфо». Как тебе известно, бабочки живут недолго: кто-то день-два, другим повезло целый месяц. Но наша Морфо особенная. У неё есть способность жить долго
Татьяна слушала, не перебивая, время от времени озираясь по сторонам. Место странным образом напоминало пещеру из её сна, и бабочка, впившаяся тогда в запястье, уж не «Великая ли Морфо»? Какой-то бред!
В течение своего очередного цикла около месяца она выбирает себе жертву, добровольно согласившуюся на клеймо Морфо. Благодаря этой метке девушка в сжатые сроки превращается в крылатую прелестницу
У Татьяны начала подниматься температура, слова Беланы проникали в мозг, впечатываясь калёным железом.
Дальше дело за малым: три-пять дней и наш бал, на котором во время ритуального жертвоприношения Морфо перегрызает горло добровольцу, запуская тем самым очередной собственный цикл жизни.
Новая информация никак не хотела оседать в голове Татьяны. Это шизофрения?
Я не безумна, будто прочитала её мысли Белана. Не более, чем ты. Впрочем, скоро сама убедишься.
Хорошо, решила подыграть журналистка. Но вот что не сходится. Тут полный зал красавиц с метками, а вы в прошлую встречу рассказывали: в обществе есть женщины, имеющие взрослых детей. Бабочки столько не живут.
Конечно, нет, удивилась Белана рассуждениям. У наших дам в подавляющем большинстве не клеймо Морфо, а временные татушки. Жертвой становится лишь та, кто добровольно по-настоящему рисунок набьёт.
Но я ведь не знала, и вообще для интервью не собиралась сдаваться Татьяна.
У тебя был выбор. Зачем делать настоящую? Тем более если не рассматривала всерьёз наше сообщество.
Побоялась разоблачения. Решила, вы сразу отличите.
Я и отличила, ухмыльнулась Белана. Точнее, не совсем так. Ты только пришла к нужному кольщику, а дальше Морфо сама постаралась.
Это был не сон?
Паника нахлынула с новой силой, тело пронзила судорога
Предупреждала же три дня. Столько всего можно было успеть сделать.
Татьяна с ужасом заметила, что стены раздвинулись, исчезли стулья, а по периметру внутреннего пространства появились барабаны, по которым застучали палочки, управляемые невидимой рукой. На поверхности стола, ещё минуту назад совершенно пустого, появилась знакомая салфетка, а следом взмахнула крыльями Морфо. Она открыла ужасающую пасть, исторгая оглушающий вопль. Татуировка на руке Татьяны загорелась огнём, вырывая из груди девушки отрывистый крик. И в ту же секунду журналистка взлетела настоящей бабочкой, повинуясь инстинктам, она понеслась к приоткрытой двери, но Белана с другими адептками не дали вырваться, загоняя обратно в центр. Барабаны неистовствовали, Морфо развернулась и приготовилась нападать. В такт барабанам стали бить в ладоши свободные девушки. Бражник, загнанный в угол, заметался, уворачиваясь от острых зубов. Морфо настигала. Бражник метнулся в противоположную сторону и вдруг резко полетел к барабанам, нырнул под одну палочку, сделал пируэт вокруг второй, нырнул под соседнюю справа Великой Морфо повезло меньше: пытаясь догнать ускользающую жертву, она не успела увернуться и одним точным и сильным ударом, пришедшимся на её маленькую головку, оказалась размазанной по кожистой поверхности инструмента. Раздался треск. По рядам прокатилась волна отчаяния.