два вопроса Оились в его голове: подчиниться указу своего отца и жениться на безупречной, знатной Каллисте Ингер, которую он уже давно знает? Или, первый раз в жизни проявить сВою волю и взять в жены эту странную, но восхитительную, девушку с гор Пичи Макги, которую он знает почти двадцать минут?
Он улыбнулся.
— Пичи, — прошептал он, и взяв ее руку, поднес к губам и стал целовать ее пальцы.
— Я — СЕНЕКА.
Глава 2
Его слова ворвались в нее как легкий летний ветерок. Эти слова звенели и пели. Но сомнения все же закрались.
— Ты? Принц? А где же твоя корона?
— Моя корона?
Она заметила смущение в его поразительных синих глазах. Она знала, что настоящий принц не смутился, если бы у него спросили про корону. Настоящий принц сходил бы, достал бы корону и показал бы ей, если бы это был настоящий принц. Она отступила от него, высвободив свою руку.
— У тебя не никакой короны, не так ли?
— У меня их даже три.
— Ха!
— Я говорю правду. Она покачала головой.
— А если у тебя их так много, то что, они растут на царских деревьях? А может у тебя и палок с золотыми мячами на конце тоже много?
— Не мячи, а шары, — поправил он ее. — Боюсь, что у меня нет собственных скипетров с мячами, как ты говоришь.
— Нет? — ее глаза расширились. — В чем дело? Царские деревья плохо плодоносят в этом году?
— Только король может иметь державу и скипетр. И они не перейдут ко мне до тех пор, пока меня не коронуют Королем Авентины.
Пичи заулыбалась, а затем разразилась громким смехом.
— О, Боже, приятель, какого черта тебе нужно мне врать! Я готова быть Принцессой Пичи! Неужели ты не можешь понять, что, как только я стану принцессой, я прикажу бросить тебя в пасть крокодилу за твое вранье! Пойми, Сенека будет на моей стороне!
Сенека уже не знал, что ему делать: смеяться или плакать.
— Я — Се-не-ка, — произнес он.
Хихикая, Пичи, повернулась к полке над камином, провела по ней рукой, но не обнаружила ни пятнышка пыли.
Она продолжала:
— Я уже слышала однажды эту сказку. Это была сказка о принцессе, которая пришла в королевский замок во время дождя. Никто не поверил, что она — настоящая принцесса и ей предложили переночевать на сотне перин. А под одну перину подложили маленькую горошину, чтобы узнать, действительно ли она была настоящей принцессой. Потому что только настоящие принцессы способны почувствовать горошину через множество перин. А когда она проснулась, она была вся в синяках. Это была самая настоящая принцесса.
Сенека постарался вспомнить, не слышал ли он когда эту историю. Но единственные сказки, которые ему вспоминались, были рассказы из греческой и римской мифологии. А для себя Сенека заметил, как сказка о принцессе-на-горошине закончилась.
— Ты предлагаешь мне, чтобы я проспал ночь на горошине, чтобы доказать, кто я есть на самом деле? — вспыхнул он и рассердился на нее за то, что она ему не верила.
Он сердился на себя за то, что попусту тратит время, слушая ее глупый рассказ. Пичи взяла локон волос и закусила его губами.
— Ну что, тебе не понравилась сказка, что я тебе рассказала? Только вот, я думаю, что для принцесс подходяща горошина, а вот для испытания принцев нужно взять что-то другое. Возможно — пятнистый боб.
— Я не буду спать на бобе! — Эти слова сами вылетели из его рта, он даже не поверил, что произнес такое!
Какие нелепости он говорит: «Спать на бобе!»
— А почему бы и нет? — осмелев, спросила Пичи. — Что, боишься проснуться весь в синяках?
Но все же она решила дать ему хороший совет.
— Скажу тебе вот что, парень! Позови своих слуг, да скажи им, чтобы сходили и принесли все твои короны сюда!
Сенека не знал, как еще заставить ее поверить ему. Он не привык, чтобы им так бесцеремонно командовали, но все же бросился к своей роскошной кровати и дернул золотой шнур, свисающий с потолка. Очень скоро в дверь гостиной постучали.